Кэролайн Кин
Нэнси Дру.
Ужасное происшествие в особняке Фенли.
БЕСС ПРОБУЕТСЯ НА РОЛЬ
— А-а-а!!!
Это был жуткий, леденящий душу крик, в котором слились страх, отчаяние и мольба. В тот момент Нэнси как ни в чем не бывало валялась в своей залитой солнцем спальне и читала. Истошный вопль, заполнивший каждый уголок дома, заставил ее вскочить на ноги. Она понеслась вниз по лестнице, и ее рыжие волосы развевались на бегу.
Крик не прекращался. Он доносился из гостиной, и в нем, казалось, звучало: «Будь ты даже сама молния — все равно опоздаешь».
Стоило Нэнси спрыгнуть с последней ступеньки, как звук оборвался. Запыхавшаяся, с широко рас-крытыми синими глазами, она влетела в гостиную.
Посреди комнаты стояла ее близкая подружка Бесс Марвин. Обычно бледная, она сейчас выгляде-ла как ошпаренный рак. На лице застыло выражение немого ужаса.
Нэнси быстро оглядела комнату. Что заставило Бесс так дико кричать? Ни трупа на полу, ни летучих мышей под потолком, ни даже простых мышек. Лишь Ханна Груин — экономка в семье Дру,— страдаль-чески сморщившись и заткнув уши пальцами, сидела на диване.
— Бесс, ты что? Случилось что-нибудь?
— А что, впечатляет? — совершенно спокойно спросила сияющая Бесс.
— Лично    меня    очень   впечатлило,— сказала
Ханна.— Пойду-ка я,  пожалуй,  лучше  на кухню.
Когда Ханна ушла, Нэнси набросилась на по-
другу:
— Ты что, обалдела? Ты же напугала меня до смерти!
— Я знаю,— с гордостью ответила Бесс.— Но это только репетиция!
— Репетиция чего? — с недоумением спросила Нэнси.— Тебя будут жарить на костре?
Бесс театральным жестом откинула назад свои длинные пшеничные волосы и протянула подруге не-большой листок бумаги.
— Кто бы мог подумать, что клочок бумаги может перевернуть человеку всю жизнь,— сказала она.
— Надеюсь, это не очередной штраф за стоянку в неположенном месте,— съязвила Нэнси, но взяла листок и прочла:
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Требуются статисты
Для съемок массовых сцен в фильме ужасов режиссера Хэнка Стейнберга требуется жен-щина, которая умела бы громко кричать. Прослушивание состоится сегодня, в 14 часов, в доме Макколей на Хайлэнд-авеню,
— По всему городу расклеено,— сообщила Бесс, когда Нэнси наконец подняла глаза, в которых уже зажегся огонек любопытства.
В Ривер-Хайтсе почти все знали, что всемирно известный режиссер Хэнк Стейнберг выбрал это мес-течко для съемок своего нового триллера «Жуткий уик-энд». Фильм обещал стать очередным леденя-щим кровь шедевром знаменитого мастера. И теперь жителей городка Ривер-Хайтс приглашали принять участие в съемках.
На какой-то момент даже Нэнси задумалась: а не попробовать ли и ей сняться в фильме? Съемоч-ная площадка, софиты, камеры... Имитация убийства, крови... Все это должно быть так волнующе! Но, взглянув на Бесс, она поняла, что не надо конкурировать с любимой подругой, у которой теперь только одно в голове. Никогда не соперничать с подругами, если речь идет о чем-то очень важном для них,— таково было железное правило Нэнси Дру.
— Может, сходишь со мной на прослушивание, а? — спросила Бесс.— Сейчас уже почти два.
— Конечно, схожу.
— Только учти, тебе придется сопровождать меня на съемках два дня подряд. У тебя какие планы? Нет никаких срочных дел с папой? Важных встреч?
Бесс не могла не учитывать, что Нэнси была хоть и молодым, но уже хорошо известным детективом в Ривер-Хайтсе. За ней закрепилась слава сыщика, которому по плечу самые сложные и запутанные дела. Кроме того, она часто помогала своему отцу, Карсону Дру, в его адвокатской практике.
Нэнси отрицательно покачала головой.
— Вот и отлично,— обрадовалась Бесс.— Тогда бежим скорее, пока Ханна не вернулась. А то она обязательно найдет для тебя какое-нибудь дело. Мыть чего-нибудь или чистить...
— Слышу,  слышу,   безобразницы! — раздалось с кухни ворчанье Ханны Груин. Эта добрая женщи-на пришла работать в семью Дру, когда Нэнси было всего три года.
Подружки просунули головы в дверь кухни и с облегчением увидели, что Ханна улыбается.
— Идите уж,— махнула она рукой.— Вернетесь, расскажете хоть про этих знаменитых голливудских специалистов по ужасам. Ждать вас к обеду?
— Вряд ли мы успеем,— призналась Нэнси.— Перекусим где-нибудь в кафе.
— Ладно, тогда увидимся завтра утром,— попрощалась Ханна, когда девчонки уже убегали из дому.
Они уселись в синюю спортивную машину Нэнси, и Бесс напялила на нос большие очки с круглыми темными стеклами.
— Вот видишь, вчера я была просто песчинкой в толпе, а сегодня может решиться вся моя судьба, нельзя упускать такой шанс!
Дорога пролегала по фешенебельному жилому кварталу. Приятный теплый ветер ласкал их лица и развевал волосы. Вскоре они добрались до Хайлэнд-авеню.
Это была одна из старейших улиц города. Большие, выдержанные в викторианском стиле дома бы-ли построены здесь лет сто тому назад. Некоторые из них облупились и обветшали соответственно своему возрасту. Другие, заново отремонтированные новыми хозяевами, недавно въехавшими в них, стояли как игрушечные. Вдоль улицы тянулась окаймленная гравием полоса газона с темно-зеленым травяным ковром. Старые раскидистые деревья затеняли почти всю проезжую часть.
С одного конца улица была перекрыта: здесь съемочная группа разместила свою аппаратуру, грузо-вики, жилые вагончики. Именно сюда и подъехала Нэнси, припарковавшись за углом на Марджери-Лейн.
— Ну-с, сейчас посмотрим, что у тебя тут за шанс! — сказала она любимой подружке.
Бесс вылезла из машины медленно, с шиком, словно ее ждал десяток нетерпеливых фотографов. Ни дать ни взять — звезда кино. Жаль только, Нэнси была пока ее единственным зрителем.
Обе быстро зашагали по Марджери-Лейн и, свернув за угол, оказались на Хайлэнд-авеню.
— О! Особняк Фенли! — цокнула языком Нэнси.— Я уж и забыла, как он выглядит. Ну, классический дом с привидениями!
По одну сторону Хайлэнд-авеню стоял особняк Макколей, где должны были проходить съемки. А прямо напротив — мрачный, если не сказать, зловещий особняк Фенли. Гарвер Фенли, построив его, умер в первую же ночь, как вселился туда. С тех пор о доме рассказывали всякие странные, неправдо-подобные истории.
— Лучше на него не смотреть! — отвернулась Бесс.— Каждый раз, когда я тут бываю, я стараюсь проскочить мимо как можно быстрей.
— Я тебя понимаю,— кивнула Нэнси.— Даже я когда-то верила, что если в ночь полнолуния встать лицом к особняку Фенли, то превратишься в оборотня. Мне, правда, было тогда лет семь.
— Хочешь сказать, что это не так? — лукаво взглянула на нее Бесс. Нэнси рассмеялась.
— Тебя слишком легко напугать. Я помню, как в День Всех Святых, по-моему, классе в пятом, мы целой компанией ходили по домам на Хайлэнд-авеню и получали конфеты.
— Я тоже помню, как мы бегали сюда,— сказала Бесс, содрогнувшись.— И один раз, клянусь, сама видела в окне зеленый светящийся силуэт. Знаешь, как орала? Говорят, мой вопль слышали на другом конце улицы!
— У тебя просто богатое воображение,— улыбнулась Нэнси.— На самом деле это обычный дом. Ладно, ну его, забудь! Идем скорей на прослушивание!
— Нет, я его никогда не забуду,— задумчиво пробормотала Бесс.
Она не поленилась обойти все ограждения, которые уже установили для съемок, лишь бы ей дер-жаться подальше от дома Фенли.
И только когда они приблизились к съемочной площадке, мысли Бесс вернулись к кино.
— Раньше сюда вообще было не подойти,— сказала она.— У них така-ая охрана — целая армия! И к особняку Макколей никого не подпускают. Зато сегодня посмотришь на меня!
«Целая армия» оказалась четырьмя молодыми парнями и двумя девушками. У всех из задних карма-нов торчали рации с антенной. И хотя они были действительно молоды, работу свою знали и выпол-няли с достоинством. Так что толпа зевак оставалась далеко от прожекторов, электрических кабелей, съемочных камер и артистов, заполнивших этот участок улицы.
Бесс стала проталкиваться к заграждению и уже было хотела пролезть на съемочную площадку, как девушка из службы безопасности остановила ее:
— Ты опять здесь?! Я ведь тебе миллион раз говорила: сюда нельзя!
Вообще-то Бесс бойцовским характером не отличалась, и Нэнси обычно требовалось немало уси-лий, чтобы привлечь ее к какому-нибудь даже очень интригующему расследованию. Но сейчас Бесс была по-настоящему захвачена возможностью сняться в настоящем кино.
Она произнесла только одну короткую фразу — тихо и по-театральному выразительно:
— Мы на прослушивание.
Девушка закатила глаза, давая понять, что тут таких уже полно, но все-таки разрешила Бесс и Нэнси пройти. Какое-то время они беспомощно топтались среди ассистентов, пытаясь сориентироваться. На-конец один из них, заметив их растерянность, спросил:
— Вы кого-нибудь ищете?
— Нам надо на прослушивание,— быстро ответила Бесс.
— А-а... В массовку, значит. Что желаете попробовать: кричать, истекать кровью или трупом лежать? — деловито-бесстрастно вопросил служащий.
— Я умею громко кричать,— бодро сказала Бесс.
— Это к Брэндону,— бросил ассистент, указывая большим пальцем через плечо, в сторону большой травяной лужайки перед особняком Макколей.
Бесс и Нэнси бросились искать Брэндона, но добраться до него было не так-то просто: повсюду ле-жали толстые провода, стояли искусственные пластиковые кусты, громоздкие прожектора.
В конце концов они разыскали молодого человека с карточкой на шее: «Брэндон Моррис, помреж». Он выглядел лет на двадцать пять, на нем были шорты цвета хаки и гавайская рубашка. Стоя с двумя девчонками-подростками, он что-то записывал в блокнот.
— Мне поорать — это раз плюнуть,— говорила одна.— При шести-то сестрах я просто вынуждена драть глотку, иначе они меня просто не услышат, честное слово.
Брэндон улыбнулся, протянул каждой по номеру и велел встать в очередь, вытянувшуюся вдоль за-бора. Потом он повернулся к Бесс и Нэнси.
— Имя? — начал он с Нэнси.— Возраст?
— Нэнси Дру, восемнадцать,— ответила она.— Но я так, просто посмотреть пришла.
— Смотрите, только тихо,— предупредил ее Брэндон.— Мы сейчас готовим сцену в доме.
Нэнси отошла, а Бесс продиктовала Брэндону свое имя, возраст и номер телефона.
Тут же появился человек, отвечающий за [сool5], с большой стопкой книг в руках.
— Пардон, мне надо через вас как-нибудь пробраться,— буркнул он и плечом чуть оттеснил Нэнси в сторону. Поскольку отступать ей было некуда, она поднялась на крыльцо дома Макколей. А оттуда вся комната, которую готовили к съемке, была как на ладони.
И тут она увидела актера, играющего главную роль. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать Дэка Барроуза — его нельзя было спутать ни с кем другим, даже со спины, благодаря прекрасным тем-ным вьющимся волосам. В сцене, которую как раз репетировали, Дэк стоял абсолютно неподвижно, ус-тавившись в окно. А в это время из книжного шкафа сначала посыпались, а потом через всю комнату со свистом полетели книги— прямо в него. Нэнси, конечно, разглядела тонкую, еле видимую леску, по ко-торой они скользили.
— Эй, Дру, сойди оттуда! — крикнул ей снизу Брэндон.
Нэнси повернулась и увидела его улыбающееся лицо, не соответствующее серьезному тону. Он молча указал ей на Бесс, стоящую в очереди на прослушивание, и Нэнси, сбежав по ступенькам, по-спешила к подруге.
— Ни пуха тебе, не волнуйся! — сказала она, крепко стиснув Бесс руку.
Та от неожиданности даже вскрикнула, и очередь возмущенно зашевелилась.
— Попридержи свои таланты до прослушивания, выскочка! — повернулась к Бесс белокурая девчонка, стоявшая прямо перед ней.
— Да уж, нечего лезть без очереди,— поддержала беленькую соседка.
— Нет, ты представляешь, и я еще должна терпеть это хамство! — возмутилась Бесс, но Нэнси только улыбалась.— Ты понимаешь или нет, что они даже не из Ривер-Хайтса!
— Они просто не знают, что такое дом Фен-ли,— успокоила ее Нэнси.— Так что вряд ли их крик бу-дет убедительнее твоего.
— Ой, лучше не напоминай мне! — дернула плечиком Бесс и повернулась к таинственному особняку спиной.
— Не заводись,— посоветовала Нэнси.— Вот увидишь, у тебя все получится отлично. А я устроюсь на травке и буду смотреть оттуда, сидя на газоне.
Она перешла улицу и направилась к газону перед домом Фенли.
В ожидании прослушивания Нэнси невольно стала наблюдать за домом Макколей, что теперь был напротив нее. Обычно трехэтажный, выкрашенный в белый цвет особняк выглядел очень приветли-вым. Его большое широкое крыльцо так и зазывало в дом, а на яблоне под окнами почти всегда висели качели.
Но сегодня качелей не было. Ряды осветительных приборов, операторские вышки и прочие обычные для киносъемок конструкции заняли всю боковую стену дома. В целом он сейчас напоминал скелет ди-нозавра, гигантского призрачного монстра с огромными глазами-прожекторами. В окнах были специаль-но установлены рамы с разбитыми стеклами и разломанными ставнями. Картину довершали обшарпан-ные стены — их покрыли специальным составом, создающим впечатление, что дом много лет не ремонтировался.
Нэнси услышала за спиной хруст — кто-то приближался к ней сзади по гравиевой дорожке. Она обернулась   и   увидела   пару ботинок, вставших рядом.
— Ты кричишь, истекаешь кровью или трупом лежишь? — спросил владелец ботинок.
Нэнси подняла голову и увидела мужчину лет тридцати в джинсах и свободном вязаном джемпере. Как и у всех членов съемочной группы, из заднего кармана у него торчала рация. Нэнси сразу узнала его: это был Хэнк Стейнберг, режиссер фильма.
Нэнси вскочила на ноги.
— Я просто глазею,— ответила она.— У меня тут подружка кричит.
— Ясно,— мягко сказал Стейнберг, улыбнулся и пошел к лужайке перед домом Макколей.
Через минуту началось прослушивание. Брэн-дон выкрикивал номер, а Стейнберг оценивал, как жи-тельницы Ривер-Хайтса кричат, орут и вопят.
Нэнси углядела Бесс в очереди между номером четыре и номером пять; та, задрав голову, устави-лась куда-то на противоположную сторону улицы. «Что она там увидела?» — насторожилась Нэнси.
Вдруг и без того белокожая Бесс побледнела как мел. Она показала на что-то высоко в небе и изда-ла жуткий вопль, по сравнению с которым ее утренний крик был детским лепетом. Колени у нее подкосились, и она весьма натурально брякнулась в обморок.
И Хэнк Стейнберг, и Брэндон, и все члены съемочной группы, и даже вся очередь зааплодировали.
Только Нэнси поняла, что Бесс не притворялась. Она повернулась и действительно увидела нечто, достойное обморока.
Из трубы дома Фенли поднимался плотный столб кроваво-красного дыма. Будто кровь истекала из открытой раны и растворялась в воде.

РЕСТОРАН «ШКОЛЬНЫЙ ДВОР»
— Женщину... в белом халате... в окне...— Бесс произнесла каждое слово медленно и тихо. Сама она так и не решилась повернуть голову и посмотреть на дом.
— Бесс, там кто-то есть! — решительно сказала Нэнси.— И я хочу выяснить, кто именно.
Она отпустила руку подруги и направилась к дому. До Бесс не сразу дошло, что она осталась перед лужайкой дома Фенли совсем одна. Теперь особняк выглядел особенно зловещим, и Бесс невольно вздрогнула. Наконец она подняла глаза, но, как ни всматривалась в окно на третьем этаже, так ничего особенного и не увидела.
— Нэнси!
— Тс-с-с! — зашипела та, махнув подруге уже с крыльца дома.— Лучше иди сюда!
Бесс не шевельнулась. Нэнси позвонила. Потом более настойчиво, потом несколько раз ударила ку-лаком в дверь. В ожидании Нэнси нервно постукивала ногой по полу крыльца.
— Ничего я не вижу ни в каком окне! — крикнула Бесс.— Скорее всего, их старик сосед прав. Уехали они.
Нэнси понуро побрела обратно. Вид у нее был смущенный и озадаченный. Она еще раз бросила взгляд на совершенно обычное окно под крышей.
— Может, тебе показалось? — тормошила ее Бесс.— Может, это было отражение от прожекторов с той стороны улицы? Уже ведь темнеет!
— Все может быть,— ответила Нэнси неуверенно. У нее у самой не было более подходящего объяс-нения.
— А ну-ка пошли отсюда! — заявила Бесс, явно нервничая.— Поберегу-ка я голос для кино, а то еще начну орать прямо тут же!
— Пошли,— вздохнула Нэнси.— Я закину тебя домой.
— А как насчет обеда? — вдруг спросила Бесс.
— Мне показалось, ты хочешь отдохнуть.
— Отдохнуть еще не значит умереть с голоду,— парировала Бесс.
Вскоре подруги уже благополучно сидели в спортивной машине Нэнси, направляясь в один из своих любимых ресторанчиков «Школьный двор».
Это было весьма необычное заведение в Ривер-Хайтсе. Оно принадлежало бывшему повару школь-ной столовой.
Здесь было самообслуживание, а меню составляли традиционные школьные блюда: суп-пюре, гус-той, как кисель, мясо неизвестного животного, пицца большими кусками, гамбургеры, желе со сбитыми сливками. Но, в отличие от большинства школ в Ривер-Хайтсе, готовили здесь просто отменно.
И  Бесс,  и  Нэнси,  и  большинство  их друзей очень любили это место. За время учебы они провели так много часов в школьном буфете, что им нравилась родная обстановка, знакомый вкус и привычные ароматы. К тому же порции здесь были огромные, а цены весьма умеренные.
— Что-то я Джорджи сегодня не видела,— заметила Бесс, проходя в свободный кабинет ресторанчи-ка.
— Наверно, застряла где-нибудь в пробке в районе съемок.
Джорджи Фейн тоже была ближайшей подругой Нэнси. Она приходилась кузиной Бесс, хотя трудно было найти еще двух столь непохожих людей.
Бесс была кругленькой, немного медлительной блондинкой; Джорджи — высокой, энергичной брю-неткой. Бесс предпочитала избегать опасностей и решительных действий. Джорджи, напротив, была легка на подъем, обладала хорошей реакцией и не стеснялась высказывать свое мнение.
В отличие от Бесс Джорджи особо не заботилась о моде и носила то, что ей было удобно, хотя у нее и был собственный стиль, который очень соответствовал ее личности. Сестра же всегда одевалась с расчетом на публику.
Несмотря на их непохожесть, они очень любили друг друга, были неразлучны и обожали свою луч-шую подругу — Нэнси Дру, готовые разделить с ней и радость, и беду.
Джорджи появилась в «Школьном дворе» в черных брюках на подтяжках и голубой майке с коротки-ми рукавами.
Только Бесс хотела вывалить ей свою радостную новость, как Джорджи опередила ее.
— Привет, Бесс, привет, Нэнси! Извините за опоздание, но вы никогда не поверите, что со мной при-ключилось.— Она плюхнулась в кресло и обвил а одну ногу вокруг другой. — Хотите знать, что ест Хэнк Стейнберг на ленч? И о ком говорил Дэк Барроуз за завтраком? Ну, это просто обалдеть! И правда ли, что любимая актриса Хэнка Стейнберга Дженни Логан каждое утро приносит с собой в гримерную плюшевого медвежонка? Теперь догадайтесь, кто получил ответы на все эти и множество других вопросов? Я!
— Каким образом? — ничего не понимая, спросила Бесс.
Бесс даже приподнялась от нетерпения. А Нэнси казалась безучастной. Она наблюдала за сливоч-ным айсбергом в чашке с охлажденным чаем. Ее отстраненный вид не ускользнул от внимания Джорд-жи.
— Я сегодня получила работу на полдня, — объяснила она. — Официанткой в «Гурмане». Ну знаете, это фирма Пэт Эллис по обслуживанию банкетов. Они кормят на Хайлэнд-авеню съемочную группу. И я буду подавать Дэку Барроузу завтрак, ленч и ужин почти каждый день, пока они не уедут из Ривер-Хайтса. Представляете?
— Что ж, может, ты и меня будешь обслуживать, — невзначай заметила Бесс. — Сегодня Хэнк Стейнберг утвердил меня на роль, и я буду сниматься в его фильме!
У Джорджи от удивления открылся рот.
— Тебе дали настоящую роль? Потрясающе! Со словами?
— Ну, что-то вроде того, — немного смутилась Бесс.
Джорджи перевела взгляд на Нэнси. Она всегда обращалась к ней за уточнениями.
— Бесс будет художественно кричать, — объяснила Нэнси.
— А... Это она умеет! Ты бы слышала, как она вопила на прошлой неделе, когда я хотела одолжить у нее хэбэшный пиджак!
Бесс покраснела и кашлянула, собираясь сменить тему разговора.
—  Нэнси, ты будешь доедать пирог?
— Нет, я уже под завязку,— покачала Нэнси головой и придвинула все блюдо Бесс.
— Да, в старой доброй школе такого нежного пирога со свиными хрящиками отродясь не было! Бесс приступила к трапезе.
— Джорджи, ты не слышала, чтобы кто-нибудь из съемочной группы говорил об особняке Фенли? — спросила подругу Нэнси.
— Ни звука. А что?
Нэнси была явно разочарована, а глаза Джорджи так и загорелись от любопытства.
— Я вижу, ты уже опять распутываешь какую-то историю.
— С чего ты взяла? — удивилась Нэнси. Джорджи рассмеялась.
— Гм, достаточно увидеть, как ты сыплешь седьмой пакетик сахара в чай, чтобы понять: мозги у тебя заняты чем-то совсем другим. Ну, выкладывай, что случилось?
— Нечто совершенно невероятное! — выпалила Бесс.— Я первая увидела! Такой мерзкий, кроваво-красный дым из трубы дома Фенли.
— Ух! — произнесла Джорджи, наклоняясь вперед, чтобы не упустить ни детали.
Нэнси рассказала обо всех загадочных происшествиях дня: и об обмороке Бесс на прослушивании, и о том, как они пытались достучаться в дом Фенли.
— Но если внутри никого нет,— возбужденно повторяла она,— откуда этот дым и откуда там могла появиться женщина в окне?
Чем больше Джорджи слушала, тем серьезнее становилось ее лицо.
— Если бы в группе знали то, что знаем о доме Фенли мы, они бы все «ку-ку»,— сказала Джорджи.— Над съемочной площадкой и без того витает слово-Нэнси подала знак, чтобы Джорджи прикусила язык.
— Не при Бесс,— прошипела она.— С нее на сегодня хватит.
— Слушай, Бесс, притащи-ка нам десерт!
— Так и быть,— вздохнула Бесс, захватывая свой поднос.
— Ну, так что за новости? — спросила Нэнси. Джорджи понизила голос.
— Говорят, что фильм заговоренный. Один дублер сломал ногу, прыгая с дерева, и теперь осталь-ные ворчат, что Хэнк Стейнберг набрал первоклассных каскадеров, но не может обеспечить их безопасность.
Нэнси озадаченно смотрела на подругу.
— А мне все не дает покоя этот красный дым...— сказала она скорее себе самой, чем Джорджи.
— Ничего не могу сказать про дым, но послушай: в группе говорят, что кое-какой [сool5] и оборудо-вание... тю-тю!
— То есть? Украдено или пропало? — спросила Нэнси.
Джорджи пожала плечами.
— Понятия не имею. А еще снимали сцену, где Дженни Логан должна была лупить Дэка Барроуза стулом по голове...
— Знаю, знаю, таким бутафорским, пробковым...
— Ну да. А Дженни по ошибке хрястнула его настоящим стулом. Дэк упал —Дженни в истерике. Ре-шила, что убила его или покалечила. Хэнк Стейнберг, естественно, взорвался и сказал, что кто-то зани-мается вредительством, чтобы сорвать съемки.
Это была очень важная информация для Нэнси, но ни одно из событий не имело прямого отношения к загадке дома Фенли.
— Надеюсь, Теппингтоны скоро появятся,— вздохнула она.
Бесс вернулась с подносом десерта.
— Ну что, нашептались? Джорджи кивнула.
— В общем, ты убедила меня не сниматься,— сказала Бесс.— Все это кажется слишком опасным.
— Ты что, слышала, о чем мы говорили? — с удивлением спросила Джорджи.
— Конечно, нет, но мне было достаточно понаблюдать за лицом Нэнси!
— Послушай, Бесс, не отказывайся от съемок. Тебе совершенно нечего бояться, поверь мне. Ничего страшного с тобой не случится.
В этот момент во всем ресторане погас свет.
Бесс закричала.

В ОСОБНЯКЕ ФЕНЛИ
Тут же вскочив, Нэнси оделась и выбежала из дома. Еще не было и половины шестого. Вокруг стоя-ла тишина: все спали. Но когда она подъехала к Хайлэнд-авеню, там уже работало несколько техников. Они разматывали кабели, устанавливали прожектора. Все было тихо-мирно, а в лучах зари даже особ-няк Фенли вовсе не выглядел зловеще. По крайней мере, снаружи.
Сара Теппингтон в легком спортивном костюме голубого цвета встречала Нэнси у парадного входа. Ее каштановые волосы, всегда аккуратно уложенные во время урока, сейчас были гладко зачесаны на-зад и стянуты в хвост.
— Спасибо, что пришла,— сказала она, пропуская Нэнси внутрь.
Дверь закрылась медленно и со скрипом. На какое-то время миссис Теппингтон и Нэнси задержа-лись в малюсенькой темной передней. Низкий потолок создавал ощущение, что вы в коробке, а еще точнее — в гробу. Воздух был спертый.
— Как ты чудесно выглядишь в такой ранний час! — похвалила ее миссис Теппингтон.— А я, навер-ное, выгляжу ужасно. Ведь мы не спали всю ночь напролет и вернулись домой всего час назад.
Она провела Нэнси в кабинет, залитый утренним солнцем, и села в антикварное кресло-качалку с высокой спинкой. Нэнси примостилась на старой мягкой софе.
— Позавтракаем?—предложила миссис Теппингтон, указывая на поднос со сладкими булочками, маслом и джемом. Тут же стоял кувшин с апельсиновым соком.
— Боже, как аппетитно! — облизнулась Нэнси, наливая себе сок.— Тем более что я выскочила из дома как ошпаренная.
— Я подняла тебя ни свет ни заря...
В школе Сара Теппингтон была самой терпеливой учительницей и могла подолгу выслушивать любого ученика. Но в собственном доме она и говорила, и двигалась куда быстрее. Не дав Нэнси сказать ни слова, она продолжила:
— Этой ночью, около трех часов, у нас в доме из четырех окон вылетели стекла. Нэнси выпрями-лась.
— Нам позвонил сосед и сказал, что проснулся от взрыва. Он вышел и обнаружил, что вся подъезд-ная дорожка усыпана осколками. Они все еще там, если хочешь удостовериться.
— Я обязательно посмотрю,— сказала Нэнси.— А вы можете это как-то объяснить?
— Нет,— ответила миссис Теппингтон.— Я бы очень хотела выяснить, что же на самом деле про-изошло, прежде чем газеты распишут всякие небылицы о привидениях в доме Фенли. И подумала: мо-жет, ты сумеешь помочь? Я помню, как ты лихо разобралась, когда у меня в школе украли компьютер.
Нэнси оглядела комнату. Стены были оклеены светлыми и веселыми обоями, но было в особняке Фенли что-то настораживающее.
— Хорошо, я проведу расследование,— пообещала Нэнси,— но сначала один вопрос, ладно? Меня всегда удивляло, как можно жить в этом доме. Вам действительно здесь нравится?
— Дом действительно какой-то чудной. Мой муж его ненавидит. Мои дочери терпеть его не могут. Ес-ли бы моя собака могла говорить, она присоединилась бы к ним. Но я и этот дом понимаем друг дру-га.— Она понизила голос до шепота.— Мы с ним разговариваем.
Улыбнувшись, Нэнси прошептала в ответ:
— А он случайно не выдал вам тайну, почему вылетели стекла?
— Будь я дома, может, и выдал бы,— серьезным тоном ответила миссис Теппингтон.— Но мы на не-делю уезжали.
— Я знаю,  еще вчера  вечером  вас  не было.
— Да, мистер Титус доложил мне, что вы приходили. Это он позвонил нам ночью, потому что мы по-просили его приглядывать за домом, пока нас нет.
Хлоп!
Дверь кабинета с шумом захлопнулась, и Нэнси вздрогнула.
— Сквозняк? — спросила она, ожидая подтверждения.
— Дом слышит, о чем мы говорим,— загадочно объяснила Сара Теппингтон и спросила: — А что вы здесь вчера делали? Искали меня?
— Мы с подружкой увидели, как из вашей трубы поднимается какой-то красный дым.
Хозяйка вздрогнула так же, как Нэнси, когда хлопнула дверь.
— Из нашей трубы? Как это? Ведь в доме никого не было!
Встав, Сара поторопилась в гостиную; Нэнси последовала за ней.
Обе подошли к камину. С деревянной панели, украшавшей каминную доску, на них пустыми глазни-цами глядели две маски — два лица, искаженных от боли. Нэнси подумала, что Гарвер Фенли, первый хозяин дома, был, по-видимому, большой чудак.
Хватило беглого взгляда, чтобы понять: в последнее время камином не пользовались. В нем не было никаких следов золы, он был отдраен до блеска.
— Ну, видишь? Здесь ничего не жгли! — сказала Сара Теппингтон.
Вытащив маленький фонарик, Нэнси посветила в дымоход, насколько позволяла длина руки.
— Там, ближе к трубе, какой-то ком, пробка, затычка... Не могу точно сказать, что это...
Сара Теппингтон, встав на четвереньки, засунула голову в камин и стала пристально вглядываться вверх.
— Похоже на птичье гнездо... Попрошу мужа, пусть проверит!
Неожиданно в гостиную подул холодный ветер.
— Идем обратно в кабинет,— позвала Сара Нэнси.
— Миссис Теппингтон...
— Зови меня просто Сара. Ты больше не моя ученица. К сожалению, должна сказать.
Вернувшись в кабинет, Нэнси снова устроилась на софе и рассказала Саре о том, что еще видела в доме Фенли„
— Когда я пыталась выяснить, откуда этот дым, мне показалось, что в окне третьего этажа мелькну-ла фигура женщины в белом халате. Вечером я снова вернулась посмотреть съемку...
Нэнси замолчала. Что-то вдруг сбило ход ее мыслей, но что именно, она не уловила. Пожав плеча-ми, она продолжала рассказ:
— ...и тогда увидела свет — это мог быть свет фонарика, мерцающий внутри дома.
Брови Сары сошлись на переносице, а на лице промелькнуло выражение испуга. Всего лишь на миг. Она покачала головой.
— Насколько мы успели осмотреться, ничего не пропало. Более того, ничего даже не сдвинуто с места,— сказала Сара.— Может, это действительно привидения и им не понравилось, что я здесь кое-что изменила на свой вкус...
— Твоя шутка близка к правде, Сара,— произнес мужской голос со стороны двери.
Обе повернулись к вошедшему.
Высокий мужчина в полосатом банном халате заполнял собой весь дверной проем. У него была кос-матая черная борода, густые волосы с заметной проседью. Он выглядел заспанным.
— Не рано ли вы начали урок, а? — спросил он.
— Знакомься: мой муж Алан,— представила его миссис Теппингтон.— Алан, а это Нэнси Дру. Луч-шая молодая сыщица в Ривер-Хайтсе.
— Ну, это уж само собой,— ответил мистер Теппингтон.
По его тону нельзя было понять, верит он этому или нет. Скорее всего, ему было все равно. Он на-лил себе немного сока и стал вести себя так, будто он в комнате один.
— Мне не хотелось бы вас задерживать,— сказала Нэнси.— Но нельзя ли посмотреть, где выбиты стекла?
— Естественно, можно. Пошли!
Сара выразительно посмотрела на мужа, и Алан последовал за ними.
Спальня Теппингтонов располагалась на первом этаже, ближе к задней части дома. Одно из четырех разбитых окон было здесь. Нэнси обратила внимание, что повреждено только стекло, а рама только чуть опалена и поцарапана. Сара объяснила, что пришлось вытаскивать осколки. Теперь окно было прикрыто толстым пластиком, закрепленным по всему периметру скотчем.
— Другие три окна,— продолжала Сара,— выходят на противоположную сторону, и все выглядят точно так же.
— Вы никого не подозреваете? — спросила Нэнси.
— Я владелец книжного магазина,— усмехнулся Алан,— и единственные мои враги — это клиенты, которые стоят и мусолят книжки, а покупать не покупают.
Нэнси повернулась к Саре.
— Н-нет,— задумчиво произнесла та.— Большинство моих учеников не злопамятны.
— А тот маленький мерзавец в прошлом году — как, не в счет? — напомнил Алан, сжав кулак.— Ух, как бы я хотел пропустить его через соковыжималку за то, что он сделал!
— Алан, прошу тебя!..— взмолилась Сара.
Нэнси услышала в ее голосе памятные еще по школе властные нотки. Но сейчас к ним прибавилась просительная интонация. Сара взывала к сдержанности. Видимо, этого качества Алану не хватало.
Нэнси знала, о каком «маленьком мерзавце» говорил Алан: о Джоше Петри, который действительно считался «тяжелым случаем».
— Сара завалила его в прошлом году на экзамене,— продолжил Алан Теппингтон, глядя Нэнси в глаза.— Поверьте, он получил то, что заслужил, но решил отомстить. В один прекрасный день за-брался к нам в дом, забрызгал все аэрозольной краской, вымазал клеем. Ну и молодежь пошла, до-ложу я вам!
— Джош Петри уже несколько месяцев в армии,— уверенно возразила Сара.— Так что он тут ни при чем.
— Джош Петри — защитник родины! Только этого нам не хватало! — саркастически рассмеялся Алан.— Мне — так сразу стало спокойнее, а вам?
Он смотрел на Нэнси пристально, будто хотел пробуравить ее насквозь.
— Тс-с-с! — Нэнси вдруг вся напряглась. Над их головой послышался какой-то звук. Наверху кто-то был.
— Дома еще кто-нибудь есть? — спросила Нэнси.
— Да.   Дочки.   Но  вообще-то   они  еще  спят.
— Поскольку вчера я видела в окне верхнего этажа женщину, нельзя ли подняться посмотреть?
— В задней части дома есть лестница,— сказала Сара Теппингтон.— Скорее всего, ты имеешь в ви-ду чердак.
Теппингтоны повели Нэнси по темной узкой лестнице на третий этаж. Шли молча, стараясь даже ды-шать потише.
Наверху никого не оказалось. Насторожившие Нэнси звуки оказались привычным для этих стен скрипом старого дома Фенли.
Нэнси пробежала лучом фонарика по затянутым паутиной балкам на потолке. Потом по сбитому из широких досок пыльному полу. Большая часть чердака была завалена коробками, корзинами, чемода-нами. Сюда сносили и старые журналы, и всякую рухлядь. Все было покрыто толстенным слоем пыли и ждало своего часа: что-то еще понадобится, что-то будет за ненадобностью выброшено.
— А ведь тут недавно кто-то был,— вдруг заявила Нэнси.
Алан Теппингтон громко чихнул.
— С чего вы взяли? — спросил он нетерпеливо.
Нэнси опустилась на колени возле свежего следа на пыльном полу, стала изучать рисунок линий и кругов, оставленных чьей-то подошвой.
— Похоже   на   кроссовки,— задумалась   она. Вытащив из сумочки блокнот, Нэнси подробно зари-совала след.
— Алан, посмотри на свой сундук! — воскликнула миссис Теппингтон.
Нэнси посветила в один из углов — там стоял черный кованый морской сундук.
— Что-нибудь не так? — спросила Нэнси.
— Обычно он накрыт старым халатом моей бабушки,— ответила Сара.
Непродолжительный осмотр чердака увенчался успехом: белый шелковый халат болтался на ста-рой вешалке-стойке.
Сара Теппингтон понятия не имела, как он тут оказался. А Нэнси не могла с уверенностью сказать, этот халат был на женщине вчера в окне или нет.
— Скорее  всего,  здесь играли  девочки,— высказал предположение Алан. Но жена возразила:
— Эми и Кейт запрещено лазать на чердак, и я уверена, что они не ослушаются меня.
Нэнси подошла к черному сундуку, провела пальцем по тисненным золотом буквам «А» и «Т», что означало «Алан Теппингтон». Она видела только одну причину, почему на крышке не было пыли.
— Мистер Теппингтон, кто-то рылся в вашем сундуке!
Алан Теппингтон с досадой пнул ногой кучу картонных коробок.
— Гм... Тогда у меня к вам дельное предложение,— проговорил он.— Начинайте искать вора, кото-рый, судя по всему, полный идиот. В моем сундуке нет ничего, кроме старого хлама, а кому он может пригодиться? Ничто там не дорого мне даже как память.
«Да, такой вспыльчивый характер поискать!» — подумала Нэнси.
И все-таки она как можно вежливее попросила его осмотреть сундук.
— Ну мало ли, вдруг заметите какую-нибудь пропажу.
Алан выхватил у Нэнси фонарик и раздраженно перерыл содержимое сундука.
— Все на месте. Вы довольны?
— Алан, держи себя в руках! — одернула его Сара.— Нэнси же хочет нам помочь.
— А мы не нуждаемся в сыщике. Нам нужен агент по недвижимости. Давно пора выехать из этого до-ма к чертовой матери и поселиться где-нибудь подальше от твоих придурков-учеников, киношников и девиц-сыщиков!
Мистер Теппингтон резко повернулся и направился к лестнице, но по ней уже спешили наверх ма-ленькие ножки.
Пятилетняя Эми и десятилетняя Кейт, обе в ночных халатах, вбежали на чердак с криком «мама!». Их лица были заплаканы. По щекам текли слезы.
Алан бросился к дочкам, обнял их и прижал к себе. Однако девчушки заревели пуще прежнего и ста-ли колошматить по его груди своими маленькими кулачками.

УЖАС В КИНО И В ЖИЗНИ
— А-а! — орал Теппингтон. До края оставалось совсем чуть-чуть.
Нэнси сковал ужас. Она боялась дышать. Чувствовала себя виноватой, а помочь ничем не могла. Может, он успеет схватиться за водосточную трубу?
Но вряд ли податливая жесть удержит такую тушу.
В последнюю секунду Алан схватился рукой за тонкую ветку, нависавшую над крышей, и зафиксиро-вал положение. Теперь он не шевелясь лежал лицом вниз у самого края крыши.
Нэнси бросилась за угол, туда, где стояла лестница, чтобы скорей забраться на крышу, но... Лестни-ца валялась на земле!
Так вот что за звук слышали они с Аланом!
Собрав все силы, Нэнси попыталась поднять ее и прислонить к стене, но она была слишком длинной и тяжелой. Легче было, наверное, поставить упавшее дерево.
В это время она услышала испуганный крик Сары:
— Алан!
И потом более спокойное:
— Не двигайся. Только не двигайся!.. Нэнси все еще сражалась с лестницей, когда сзади раздался голос с техасским акцентом:
— Дайте-ка я помогу вам, молодая леди!
Она обернулась и увидела, что обладателем певучего техасского говора был лысый мужчина в линялых джинсах и клетчатой рубашке-ковбойке.
Когда лестница приняла вертикальное положение, он легко начал подниматься по ней, то и дело по-вторяя:
— Эй, парень, держись! Я уже иду. Иду тебе на подмогу!
Нэнси проводила его взглядом и осталась внизу держать лестницу, чтобы она, не дай Бог, не свали-лась снова.
Наконец оба спустились вниз. Незнакомец поддерживал Алана, чье лицо стало белым, как бабуш-кин халат на его чердаке, а руки и нос были до крови ободраны о черепицу.
Спаситель представился.
— Даллас Креншоу, зав. постановочной частью,— улыбнулся он.— Проверял камеру и случайно увидел, что тут у вас произошло.
С черного хода, запыхавшись, выбежала Сара Теппингтон.
— Как ты? — с волнением спросила она.— Да у тебя кровь!
— Ваш муж просто забыл, с какой стороны трамплин в воду, только и всего,— пошутил Даллас и, по-прежнему улыбаясь, повернулся к Алану.— Знаешь, парень, я бы на твоем месте первым делом укре-пил лестницу так, чтобы она не падала.
Брови Алана Теплинтона сердито сошлись на переносице.
— Да я врыл ее чуть ли не до Китая!
— Она   прочно   стояла,— подтвердила   Нэнси. В глазах Теплингтона вспыхнул знакомый гнев.
— Она могла упасть только по одной причине— ее кто-то столкнул!
— Алан, а чего тебя понесло на крышу? — удивилась Сара.
На этот вопрос ответила Нэнси, напомнив, что Сара сама хотела выяснить, не птичье ли гнездо за-било трубу.
— Ты   что-нибудь   нашел? — спросила   Сара. Алан покачал головой.
— Идем домой, я обработаю твои ссадины,— нежно сказала она.
— Говорю тебе, лестницу кто-то спихнул,— запальчиво убеждал Сару Алан по дороге.
Когда Теппингтоны удалились, Нэнси повернулась к Далласу.
— Как хорошо, что вы оказались рядом,— сказала она.— А кстати, может, вы видели, как упала лестница?
— Нет, я никого не видел,— ответил Даллас.— Но знаете, что я вам скажу? Этот домик еще почище того, в котором мы снимаем.
— А почему?
— Почему? Да стоит мне только вспомнить об этом доме, как меня трясет,— ответил Даллас,— А вы знаете, что случилось утром во время съемок на крыше? — сказал Даллас, показывая на особняк Мак-колей.— Снимали проход по крыше одного нашего дублера. И вдруг он ни с того ни с сего испугался и полетел вниз! Конечно, его там ждали толстые матрасы. Прямо скажем, существенная разница по срав-нению с этими пиками.
Даллас настороженно посмотрел на дом Фенли.
— На их месте я бы отсюда съехал, вот что я вам скажу.
— Мне кажется, вы немного преувеличиваете,— сказала Нэнси.
Даллас медленно покачал головой.
— Я собственными глазами видел тот красный дым, молодая леди. Сначала дым, потом окна, те-перь— вот это. Знаете, такое впечатление, будто все, что мы снимаем или собираемся снимать в доме Макколей, в реальной жизни случается в особняке Фенли!
Нэнси вдруг как оцепенела. Мысль, ускользнувшая было у нее из головы во время разговора с Са-рой в кабинете, всплыла вновь. Даллас прав: все, что они снимают по сценарию, повторяется в доме Фенли. Итак, что же должно произойти дальше? От этого вопроса Нэнси немножко затошнило.
Даллас уже собрался уходить, но вид Нэнси задержал его. Она стояла как парализованная, уставив-шись в одну точку.
— Простите, я вовсе не хотел напугать вас,— сказал Даллас.
— Скажите мне, пожалуйста,— будто с трудом соображая, начала Нэнси,— в сценарии фигурирует собака?
Даллас кивнул.
— И что с ней происходит?
— Ее находят мертвой у камина. А что? Нэнси затошнило еще больше.
— Даллас, мне очень нужен сценарий «Жуткого уик-энда»!
— Вы шутите? —засмеялся Даллас.— Да Хэнк Стейнберг родной матери его не покажет, пока не снимет весь фильм до последнего кадра!
— Меня это мало волнует,— отрезала Нэнси.— Он должен сделать для меня исключение. Теп-пингтонов ждут кошмарные испытания, если кто-то пытается повторить в их доме сценарий фильма. Сами подумайте, Даллас, если действительно случится что-нибудь ужасное, вы же себе потом не про-стите, правда?
Даллас закусил нижнюю губу, серьезно что-то обдумывая.
— Ладно, я дам вам посмотреть мой личный экземпляр. Но если вас кто-нибудь застукает — вы ничего не знаете и не помните, откуда он у вас, договорились?
— Откуда — что? — засмеялась Нэнси, репетируя полную неосведомленность.
Несколько минут спустя Нэнси уже сидела на травке, облокотившись о старую яблоню в том самом парке, где был устроен кафетерий. На ее коленях лежала толстая папка с пружиной сбоку. На обложке красовалась надпись: «Жуткий уикэнд».
Внутри все страницы были разного цвета: белые, синие, зеленые, розовые, желтые. Каждый раз, ко-гда вносилась поправка или полностью переписывалась страница, ее заменяли новой, но другого цве-та. Окончательный вариант — производственный сценарий, как называл его Даллас,— получался цвета радуги. Такая система была удобна тем, что, обсуждая какую-нибудь сцену, все заведомо говорили именно о последней версии.
Чем дальше Нэнси углублялась в текст, тем сильнее билось ее сердце, как будто она все видела воочию. Это был сюжет о доме, который невзлюбил своих обитателей. По комнатам летала мебель, калеча членов семьи, из трубы валил кровавый дым, из окон вылетали стекла. Телефоны звонили днем и ночью — даже когда были сняты трубки,— пока домочадцы не начали сходить с ума. Однажды в комнате, где находилась девочка, начали сжиматься стены. (Дойдя до этого места, Нэнси тут же вспомнила об Эми и Кейт.) Потом нашли мертвого пса. Но самое жуткое было припасено на конец. Глубокой ночью, когда, смертельно устав, все наконец крепко заснули, дом вдруг вспыхнул ярким ог-нем и выгорел дотла.
На последнем варианте сценария чьей-то рукой было набросано: «Финал: спаслась ли семья?»
И другим почерком приписано: «Будет решено Хэнком Стейнбергом на съемочной площадке».

СПАЙДЕР ХАЧИНГС
Эми рыдала в голос, уткнувшись в мать.
— Тебе это приснилось, дорогая,— успокаивала ее Сара, гладя по голове.
— Нет, нет, нет! — кричала Эми, яростно мотая головой.— Я сама видела! Он мертвый!
— Где видела? — спросила Сара.
— У камина,— ответила Нэнси за Эми.
Сара Теппингтон удивленно повернула к ней голову.
Эми тем временем оттолкнула мать и побежала назад в дом. Сара, Алан и Нэнси последовали за ней.
Подойдя к двери гостиной, все трое замерли на пороге.
На полу, перед украшенным деревянной резьбой камином, неподвижно лежал Борис.
Взрослые на миг оцепенели. Потом Алан подошел к собаке, опустился на колени, прикоснулся к ней ладонью.
— Тс-с-с,—глядел он то на Сару, то на Нэнси.— Мне кажется, он дышит. Он еще жив!
Алан осторожно поднял Бориса на руки и понес к своему пикапу.
— Я с тобой, пап! — заканючила Эми.
— Хорошо. Сара, позвони ветеринару, скажи, что мы уже выехали. Кейт, наверное, не стоит будить. Расскажем ей обо всем утром.
Сара кивнула.
Пока хозяйка дома звонила ветеринару, Нэнси прошла в кабинет и налила себе чаю со льдом. Утром кабинет выглядел приветливым и безопасным уголком в особняке Фенли. Сейчас керосиновая лампа в старинном стиле отбрасывала на стены и занавески огромные зловещие тени.
— Ну, что скажешь? — только и произнесла Сара, усаживаясь в кресло-качалку.
Нэнси молчала. Тогда миссис Теппингтон откровенно сурово спросила:
— Откуда ты знала, что Борис лежит у камина?
— Из сценария,— просто ответила Нэнси.
— Что за сценарий?
— Мне попал в руки сценарий «Жуткого уик-энда»,— объяснила она.— И красный дым, и стекла, вы-летевшие от взрыва, и мертвая собака — все по сценарию. Я понимаю, что это звучит неправдоподоб-но, но тем не менее снимаются будто два фильма ужасов: один в доме Макколей, другой — в особняке Фенли.
Сара в сомнении покачала головой. Она была явно разочарована версией.
— Но с какой стати жертвой выбран наш дом? — задумчиво сказала она.
— Понятия не имею,— отозвалась Нэнси.— А вы с кем-нибудь из съемочной группы лично знакомы? Или, может, ваш муж?
— Нет. Мы даже ни с кем не разговаривали. Только с этим, как его... с Крисом Хичкоком, да еще с са-мим Хэнком Стейнбергом. Они оба приходили несколько раз. Месяца два тому назад, хотели снимать в нашем доме, но Алан терпеть не может Голливуд и слышать ничего не хотел об этом.
— Я в курсе,— кивнула Нэнси.— Кейт и Эми доложили.— Она, покашляв, решилась задать главный вопрос: — Надеюсь, вы правильно меня поймете... Не заметили ли вы, не был ли Алан груб с Хэнком Стейнбергом? То есть не мог ли мистер Стейнберг за что-нибудь очень сильно рассердиться на мисте-ра Теппингтона?
— Ты же сама видела, каким он бывает,— вздохнула Сара. Она словно извинялась за поведение му-жа, но ее улыбка выдавала любовь и терпение.— Ты как в воду глядишь. Не могу сказать, чтобы он был безупречно вежлив с Хэнком Стейнбергом.
— Ладно,— сказала Нэнси.— Проверим и это тоже. А пока, мне кажется, вам нелишне узнать, что дальше идет по сценарию.
И Нэнси пересказала Саре самые страшные сцены «Жуткого уик-энда», включая конец, когда в до-ме вспыхивает пожар и он гибнет.
— По-моему, Джоша Петри можно вычеркивать из списка подозреваемых,— сказала Сара.— Во-первых, он в армии, а во-вторых, не имеет никакого отношения к кино.
— Я тоже так думаю,— согласилась Нэнси.— Тот, кто терроризирует вашу семью, как-то связан со съемками.
— Вообще-то я не хотела об этом спрашивать... И все-таки: Нэнси, а что там дальше по сценарию?
— Дело в том, что эпизоды снимаются вразброс и я понятия не имею, какую сцену будут снимать следующей. Попробую выяснить. А вам завтра же, наверное, стоит поговорить со Стейнбергом. Расска-зать ему, что у вас тут делается. Хотя, думаю, он уже в курсе. Слухи здесь распространяются быстро.
— Скорей бы Алан вернулся домой! — вздохнула Сара.
Не успела она это произнести, как за окнами послышался звук мотора, и вскоре в дверях кабинета показался Алан. На руках у него была спящая Эми.
— Тихо, она только что уснула,— прошептал он жене.— Ветеринар оставил Бориса у себя в клинике, обещал его выходить. Его отравили чем-то вроде транквилизаторов. А завтра мы заберем его.
— Мне, пожалуй, пора,— заторопилась Нэнси. Она хотела уйти до того, как Сара расскажет  мужу последние новости. У нее не было никакого желания наблюдать еще одну бурную сцену.
— Я завтра вам позвоню, если узнаю что-нибудь новенькое.
Ночь была ясной и прохладной. Нэнси с удовольствием вдыхала свежий воздух.
На Хайлэнд-авеню царила суматоха: готовилась ночная натурная съемка. Поскольку было уже позд-но, зевак заметно поубавилось, и кое-где даже сняли ограждения. Нэнси обнаружила, что можно сво-бодно передвигаться между грузовиками, прожекторами и прочей аппаратурой.
Она бродила по лабиринтам киношного хозяйства в поисках Спайдера Хачингса, как вдруг увидела знакомую фигуру.
— Бесс!
Нэнси  подошла  сзади  и  шутя  ущипнула  ее.
— Привет! Наконец-то ты появилась! — обрадовалась Бесс.
— А ты что тут делаешь? Я думала, ты уже отказалась от мировой славы и блистательного будуще-го, потому что не можешь подойти к дому Фенли ближе чем за несколько кварталов!
— Да я уж было отказалась. Но потом сказала себе: «Не будь трусихой, Бесс Марвин! Где еще ты заработаешь такие деньги за один вопль?» Нэнси, но главное, что мне действительно хочется снимать-ся в кино! Вот я и решила прийти сюда ночью, посмотреть... Если не произойдет ничего страшного, зав-тра начну сниматься.
— Очень кстати! — обрадовалась Нэнси.— А мне тут надо кое-кого найти. Давай поищем вместе.
Нэнси старалась говорить как можно беззаботнее. Если Бесс узнает о Борисе и прочих неприятных загадках дома Фенли, весь ее артистический пыл окончательно угаснет.
— Кого? — спросила Бесс.
— Спайдера Хачингса.
Бесс очень удивилась. По рассказам Боба Сиглоу, Спайдер был хоть и шальным, но. открытым и безобидным парнем.
— Ты что, думаешь, это Спайдер Хачингс напустил тогда красного дыма? — спросила она.
— Вот посмотрю, какие у него ботинки, тогда скажу.
Пробившись через целую толпу ассистентов, девушки вышли на лужайку перед домом Макколей. Кто-то из службы охраны помахал им.
— Эй! Привет!
— Я смотрю, ты становишься знаменитостью,— поддразнила Нэнси подружку.
Проходя мимо крыльца, Бесс взбежала на несколько ступенек и заглянула в окна.
— Дэк Барроуз и Дженни Логан сидят на режиссерских стульях,— сообщила она Нэнси.— А еще там сам Хэнк Стейнберг с Крисом Хичкоком.
Нэнси поднялась к ней и сама посмотрела в окно. Все было именно так, как сказала Бесс. Кроме од-ной страшной детали: перед камином лежало безжизненное, окоченевшее тело собаки.
Нэнси сошла с крыльца, чувствуя легкое подташнивание.
— Ладно, идем-ка скорей,— поторопила она Бесс.
Они завернули на задний двор и сразу наткнулись на двух осветителей, направлявших свет на высо-кий дуб.
— Спайдера Хачингса не видели? — запросто спросила Нэнси.
Один из рабочих мотнул головой куда-то наверх.
— Спайдер,— позвал он,— тут к тебе гостьи. Да еще какие хорошенькие!
Неожиданно одна дубовая ветка резко качнулась, послышался громкий треск, и кто-то стремительно рухнул вниз. Это был Спайдер Хачингс; эффектное падение было подстраховано длинной веревкой.
Даже не взглянув еще на девушек, он сказал одному из парней:
— Скажи Хэнку, веревка классная, а вот дерево хорошо бы повыше.
— Подожди лет десять — глядишь, оно и подрастет,— пошутил парень, не вынимая зубочистки изо рта.
Спайдер разразился таким хохотом, что, казалось, на дереве зашевелились листья.
Наконец он счел возможным повернуться к Нэнси и Бесс.
Боб Сиглоу описал Спайдера довольно точно, только, пожалуй, он оказался повыше и покрупнее. Шести футов роста, мускулистый, рыжеволосый.
— Привет,— бросил он.— Что надо?
— Можно мне посмотреть подошву вашего ботинка?— спросила Нэнси.
— Обычно каскадера просят показать шрамы,— удивился Спайдер.
— Среди поклонников бывают ужасные чудаки,— заметил парень с зубочисткой во рту. Спайдер снова рассмеялся.
— Послушайте, в самом деле: у меня же есть потрясающий шрам — точно в форме конской подко-вы,— морочил им голову Спайдер.— Я схлопотал его в одном вестерне. Гробанулся с лошади, а она решила, что можно поплясать на моей спине... Ну, хотите посмотреть?
— Меня интересует только подошва,— упрямо повторила Нэнси.
Тогда Спайдер задрал правую ногу и показал ей подметку новенькой кроссовки. Та самая модель «Лидер», которую она искала!
— Спасибо,— не   выдавая   своего   ликования, поблагодарила Нэнси.— Вы их носите постоянно или у вас они для лазания по деревьям?
— Да я купил их всего пару дней назад,— ответил Спайдер.— Вот, пока пробую в работе, а там вид-но будет. А что?
— А вы могли бы, к примеру, залезть в них по стене дома? — не отставала Нэнси.
— Сколько угодно. Видели, как пытается кот вскарабкаться по ободранному дереву? — засмеялся каскадер. Он чуть не шлепнул Бесс пониже спины, но вовремя остановился.— Но для таких подъемов у меня есть специальная обувь. Послушай, а что ты пристала ко мне как банный лист? Дались тебе мои подметки!
— Дались,— твердо ответила юная сыщица.— А вот почему — я объясню вам в другой раз и в дру-гом месте... Какую сцену вы собираетесь снимать завтра?
— Не знаю. У Хэнка семь пятниц на неделе. А это значительно усложняет подготовку моих трюков.
Нэнси показалось, что, с одной стороны, Спайдер действительно раздражен. Но, с другой, изо всех сил делал вид, что все это — обычная неразбериха на любых съемках.
— Спросите сами у Хэнка Стейнберга,— сказал им на прощанье каскадер.— Он один тут всем верхо-водит.
Нэнси поняла, что созрела для разговора с режиссером. Они с Бесс устроились неподалеку от его личного фургона в надежде перехватить его после съемки.
Была почти полночь, когда они наконец увидели Стейнберга, стремительно направлявшегося в их сторону. За ним, как хвост кометы, неотступно следовала группа ассистентов и помощников.
— Мистер Стейнберг! — обратилась к нему Нэнси.
Он мгновенно повернул голову на звук.
— А, наша кричащая статистка и ее подружка, верно? — Стейнберг задержал ногу на ступеньке.— Чем могу быть полезен?
— Мне надо поговорить с вами о доме Фен-
ли,— сказала   Нэнси.— У  вас   найдется  минутка?
Стейнберг  посмотрел  на  нее  с   недоумением.
— Надо же, еще один детективный сценарий, теперь из уст молодой девушки,— развел он руками.
Бесс хихикнула, а Нэнси почувствовала, как ее лицо залилось краской»
— Можно назвать фильм «Краснеющий сыщик» — ну, как рабочий вариант, конечно,— сказал Хэнк Стейнберг.— Шучу, шучу. Пожалуйста, проходите, рассказывайте, что там у вас на уме.
Он открыл дверь и жестом пригласил девушек войти в фургончик.
Какой же там был бедлам! В одной половине фургона все стулья были завалены афишами, плаката-ми, страницами сценария, газетами и прочей дребеденью.
Другая была уставлена играми и игрушками: здесь были кассеты с новейшими компьютерными игра-ми, старые настольные игры, заводные игрушки, игральные карты.
Не успев даже зайти в фургон, Стейнберг запустил механическую железную дорогу, по крутым скло-нам которой вверх и вниз с жужжанием задвигались малюсенькие открытые вагончики.
— Ну, так что там с домом Фенли?.. Чего это ты так уставилась на мои кроссовки?
— По привычке,— ответила Нэнси.
— Модель «Лидер». Только что появилась в Калифорнии,— похвастался Стейнберг.— А тут их еще не продают?
— Продают, продают,— ответила Нэнси.— Я на многих уже видела.— Она быстро сменила тему раз-говора.— Вы не в курсе того, что происходит у Теппингтонов?
— Мне говорили. Непонятно только, при чем тут я? Тут кто-то пустил утку, что это специальный рек-ламный трюк. Чушь! Я в рекламе не нуждаюсь. А вот мои люди начинают нервничать, ошибаться, и на-до понимать, что их ошибки дорого стоят.
Несколько минут Хэнк Стейнберг молча смотрел на железную дорогу, потом добавил:
— Надеюсь, вы, в свою очередь, слышали о том, что творится у нас на съемках в Ривер-Хайтсе бук-вально с первых часов. Такое впечатление, что кто-то нарочно вредит и хочет сорвать съемки.
Переведя взгляд на Нэнси, он умоляюще посмотрел ей в глаза.
— Мисс Дру, вы же славитесь умением разгадывать загадки? Окажите такую честь!..
— Что вы планируете снимать завтра? — спросила Нэнси.
Хэнк театральным жестом ткнул пальцем в Бесс.
У Нэнси немного отлегло от сердца. Сцена с кровавым дымом, в которой участвовала ее подружка, уже состоялась в доме Фенли. Так что новых ужасов вроде не предвидится.
— Ну что — спокойной ночи? — улыбнулся Хэнк.— Увидимся на площадке!
Возвращаясь к машине, Нэнси в раздумье задрала голову в небо.
— Мне кажется, я сегодня не засну,— сказала она.— Не идет у меня из головы это дело, и все... Слушай, Бесс, поехали ко мне7 Может, по телеку покажут какой-нибудь хороший старый фильм.
— Во-первых, у меня завтра в восемь важный звонок,— сказала Бесс.— А во-вторых, чтобы нам, ак-трисам, быть в форме, необходим полноценный отдых...
Кажется, она уже действительно возомнила себя кинодивой.
— И все-таки телек и попкорн никогда не помешают...
— Ну ладно... На попкорн я, пожалуй, согласна,— рассмеялась Бесс.
Нэнси одолжила подруге халат, и обе, поставив перед собой блюдо с воздушной кукурузой, поудоб-ней устроились на диване в гостиной. По телевизору показывали старый черно-белый триллер.
— Какого черта мы это смотрим?—зевнула Бесс.— Чушь какая-то!
— Смотрим, потому что больше нечего смотреть,— зевнула в ответ Нэнси.
По телевизору крутили фильм «Замок вампира» столетней давности. Они включили его где-то с се-редины, но все равно все было ясно.
...Сумеречный свет в зале средневекового замка. Одинокая фигура высокого мужчины. К нему при-ближается прекрасная молодая женщина в плаще с капюшоном. Она скидывает капюшон, и по ее пле-чам рассыпаются длинные светлые локоны.
«Вирджиния! — со странным акцентом произносит бледный мужчина.— Я же просил тебя уйти. Не-медленно уходи!..»
«Я... я не могла не увидеть тебя еще раз,— говорит юная красотка.— Я люблю тебя, Найджел».
«Ты не можешь любить меня. Я больше не Найджел,, Я гнусное чудовище...»
— Что за болваны! — возмутилась Бесс.— Как же безобразно они играют и, даю голову на отсече-ние, совершенно не умеют кричать!
— Ну, что же ты хочешь, это же тебе не Хэнк Стейнберг снимал,— согласилась Нэнси.
«Найджел, почему ты так странно на меня смотришь?» — истерично спрашивает на экране молодая особа.
«Вирджиния,— отвечает Найджел со слезой в голосе,— сбывается проклятие дьявола... Я превра-щаюсь в вампира... Уходи, Вирджиния, уходи навсегда!»
Вирджиния быстро накидывает капюшон и, придерживая его у шеи, медленно направляется к выхо-ду. Она все идет и идет, а музыка играет все громче и громче, пока за девушкой не закрывается дверь. Вспыхивает молния, Найджел превращается в летучую мышь и вылетает в окно.
Конец. Пошли титры.
— Слава тебе, Господи, наконец-то,— сказала Нэнси.
Но Бесс уже спала, так и не вынув руку из блюда с воздушной кукурузой.
Нэнси настолько устала, что никак не могла заставить себя встать и выключить телевизор. Медленно шли титры, и она тупо таращилась на экран. Вдруг среди фамилий артистов промелькнуло что-то знакомое. Это была фамилия исполнительницы роли Вирджинии.
Нэнси, мгновенно вскочив, бросилась к телевизору и только что не прилипла к экрану. На черном эк-ране большими белыми буквами красовалось: Памела Теппингтон!

РАССКАЗ АЛАНА ТЕППИНГТОНА
Нэнси даже ахнуть не успела.
Зато Даллас, увидев, как закачался штатив, буквально прыгнул в сторону Бесс и сбил ее с ног. От неожиданности Бесс по-настоящему испугалась, лицо ее болезненно исказилось.
Через долю секунды прожектор с грохотом обрушился на пешеходную дорожку, разметав вокруг многочисленные осколки.
Бесс и Даллас так и лежали на газоне, оглушенные столкновением.
К ним тут же подбежал Хэнк Стейнберг, а за ним — вся его киношная рать. Нэнси, Нэд и Джорджи с трудом протиснулись к Бесс сквозь толпу. Даллас корчился на траве, схватившись за ушибленное левое плечо. Каскадеры вроде Спайдера Хачингса знают, где и как надо падать. Но геройский прыжок простого смертного, конечно, не мог закончиться без синяков и вывихов.
— По-моему, Бесс в полном здравии,— сказал Нэд Нэнси.— Ты только послушай, как она профессионально вопит.
Бесс в это время действительно кричала в лицо склонившемуся над ней Хэнку Стейнбергу:
— Вы что, специально все это подстроили, чтобы напугать меня до смерти? Да вы... вы.,.— заикалась она, подбирая нужное слово.— Кретин, вот вы кто!
— Я понимаю, вы очень расстроены...— мямлил Хэнк, произнося совершенно бесполезные утешения.
— Я расстроена?! — взорвалась Бесс.— Да я просто вне себя!
— Это   просто   несчастное   стечение   обстоятельств,— оправдывался режиссер. При этих словах взвился Даллас,
— Стечение обстоятельств? Не слишком ли их у вас много для одного фильма, мистер Стейнберг? Если это безобразие не кончится, если снова произойдет что-нибудь странное в доме  напротив,  я лично ухожу!
Хэнк почувствовал, что атмосфера предельно накалилась.
— Перерыв — тридцать минут,— объявил он и попросил толпу зевак разойтись,
Друзья кинулись к Бесс, все еще оглушенную случившимся, стали обнимать ее.
— И что же вы хотите делать дальше? — спросил Нэд.— Я просто ума не приложу! Тем более что всех просили убраться.
— Найти Джоша Петри,— твердо ответила Нэнси.— Я совершенно уверена, что видела его со Спайдером Хачингсом сегодня утром.
— Слушайте, плюнули бы вы на этот «Жуткий уик-энд» вместе с домом Фенли хоть на день! — вмешалась Джорджи.— Пошли лучше купаться!
Бесс обрадовалась, быстро переоделась, сняла грим, и все четверо, заехав за купальниками, отправились на ближайшее озеро.
К концу дня ребята хоть и обгорели немного, но отвлеклись и чувствовали себя прекрасно. Даже Нэнси признала, что выкинуть на время Теппингтонов из головы — это так приятно.
Но вечером, сидя в пиццерии, они невольно стали вспоминать события на Хайлэнд-авеню.
— Если бы я жила на этой улице, думаю, я бы, наверное, уже тоже поверила в привидения,— при-зналась Джорджи.— А пока — нет, не верю!
— Да, но ты можешь себе представить, каково живется Теппингтонам? — сказала Бесс.— Ведь они только и ждут, когда с ними опять произойдет что-нибудь ужасное.
Нэнси продолжала что-то обдумывать, постукивая ногтем по столу. Нэд нежно положил свою руку на ее.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— О сценарии,— ответила Нэнси.— Почему Хэнк Стейнберг изменил сценарий?..
— Нэнси! — перебила их Джорджи.— Смотри, кто там сидит с придурками из кегельбана!
Нэнси увидела Джоша Петри. Он только-только устраивался за столиком, где сидели какие-то (противные парни.
— На этот раз он от меня не уйдет,— заявила Нэнси.
Встав, она направилась к его столику.
— А! Как дела, юная ищейка? — сказал Джош, оглядев ее с ног до головы. В его голосе сквозила отвратительная усмешка.
— Привет, Джош,— сдержанно ответила Нэнси.— Я думала, ты в армии.
— А я думал, ты сидишь вон за тем столиком,— парировал он.
Джош Петри за словом в карман не лез. Нэнси даже подумала, что он не так глуп, как кажется.
— А что, разве тебя не призвали? — продолжала она, пристально глядя в его карие глаза.
Джош постукивал о стол ребром пластиковой карточки меню.
— Что делать, я оказался безответственным и нечистым на руку. Меня вышибли. Довольна? Теперь линяй отсюда!
Джош развернул стул, демонстративно сев к Нэнси спиной, но она не уходила.
— Слушай, я кому сказал — топай! — прикрикнул на нее Джош.
— Послушай, сегодня на съемочной площадке чуть не погибла моя подруга,— объяснила Нэнси.— А в особняке Фенли происходят загадочные вещи. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Не понимаю, о чем ты говоришь,— безразлично ответил Джош.— Меня там и близко не было.
— Покажи мне свои кроссовки.
— Отвали!
Нэнси повернулась, чтобы уйти, но Джош откинулся, балансируя на задних ножках стула, и преградил ей путь.
— Ой, простите,— сказала Нэнси мужчине, сидевшему за столиком сзади.
Тот, решив пропустить ее, резко отодвинул свой стул в сторону и нарушил равновесие Джоша, который упал на пол, задрав ноги вверх. Нэнси разглядела подошву новенького «Лидера».
— Лучше бы ты сразу рассказал мне правду,— сказала ему Нэнси на прощание.
— Эй ты,— крикнул ей вслед Джош,— запомни: когда у Теппингтонов горе, у меня на душе праздник. Улавливаешь?
Нэнси вернулась за свой столик, но ни один кусок больше в горло не лез. Они с Нэдом пожелали всем спокойной ночи и пошли к его машине. Вечер стоял на редкость спокойный. Тишину нарушало лишь привычное верещание сверчков на лужайках.
— Джош места себе не находит, если не устроит какую-нибудь пакость,— сказал Нэд.
— Вот этого-то я и боюсь,— ответила Нэнси, но в этот момент ее мысли были заняты совсем другим.— Который час? Надо обязательно заскочить к Алану Теппингтону и кое-что у него спросить.
— Почти двенадцать. Ты прости, но мне пора возвращаться к родителям. Завтра к нам приезжают гости. Я ведь только на денек сбежал, на кинозвезд посмотреть. А тут видишь сколько событий: Бесс чуть не прибило, Джош объявился... Мог ли я мечтать?
— Очень смешно,— фыркнула Нэнси.— Ну, где твоя машина?
Они завернули за угол и направились к стоянке.
Поскольку Нэду предстояла дальняя дорога, Нэнси попросила высадить ее на углу Хайлэнд-авеню. Прощаясь, она обещала написать ему, чем закончится дело.
— Желаю удачи,— крикнул он, выезжая с обочины.
Когда Нэнси подошла к дому Теппингтонов, часы на церковной башне пробили полночь.
Не  опоздала ли  она?   Вдруг  стены  особняка Фенли уже покрылись кровью, как дом Макколей?
Подойдя ближе, Нэнси с облегчением вздохнула. Горчичного цвета дом в лунном свете казался золотистым. Никаких следов крови не было.
В кабинете еще горел свет, и это развеяло последние сомнения Нэнси, беспокоить ли Теппингтонов в столь поздний час.
На звонок вышел Алан в своем просторном банном халате и пригласил ее войти. В кабинете сидела Сара — они с мужем играли в карты.
Первым делом Теппингтоны стали спрашивать про Бесс: Сара видела, что произошло на съемках.
— А видели, как дом Макколей истекал красной краской?
Нэнси намеренно сказала «краска», а не «кровь».
— В любом случае мне никогда не нравился цвет этого дома,— нерешительно пошутила Сара.
— Мистер Теппингтон...— Нэнси наконец приступила к предмету своего разговора.— Вчера вечером я смотрела по телевизору «Замок вампира».
Выражение лица у Алана резко изменилось. Он вдруг сгреб карты и начал раскладывать пасьянс.
— Кто такая Памела Теппингтон? Она вам случайно не родственница? — не отставала Нэнси.
Борис, лежавший на полу, заворчал во сне и задергал ногами.
— Памела Теппингтон — моя бывшая жена,— ответил Алан.
Дом над ними скрипел, будто жил своей жизнью. Нэнси сосредоточилась.
— Мы поженились двадцать лет назад,— продолжил Алан.— Я был совсем мальчишка, и прожили мы недолго. Всего шесть месяцев.— Выкладывая каждую карту, Алан громко хлопал ею по столу.— Мы познакомились в старших классах и поженились сразу после выпускного вечера. Потом вместе уехали в Голливуд. Я думаю, она вышла за меня замуж только для того, чтобы вырваться из Ривер-Хайтса. Она мечтала стать кинозвездой, это была идея фикс... Но после «Замка вампира» я не видел ее больше ни в одном фильме.
Алан смешал карты, часть из них посыпалась на пол.
— Теперь ты понимаешь, почему я терпеть не могу всю эту киношную публику.
Алан встал, дав понять, что собирается идти спать.
«Совпадение? — спрашивала себя Нэнси.— Бывшая жена Алана снималась в фильме ужасов, а теперь фильм ужасов снимается у него под носом. А не связана ли Памела Теппингтон с фильмом Хэнка Стейнберга?»
— Мистер Теппингтон, а где сейчас ваша бывшая жена? — спросила она.
— Я же говорю, я не видел ее уже двадцать лет,— повторил Алан.
Он раздраженно распахнул дверь, так что она
стукнулась о стену, и вышел из кабинета.
— Вы уж извините,— сказала Нэнси Саре.— Я ведь не хотела...
— Ничего страшного. Просто он очень не любит, когда ему напоминают о Памеле,— объяснила Сара.— К счастью, это бывает нечасто.
— Я хотела вас кое о чем попросить... Раз уж я собираюсь выяснить, кто вас запугивает, не могу ли я на какое-то время остаться у вас?
— Ты считаешь, нас опять ждет какая-нибудь неприятность? — разволновалась Сара.
— Не знаю. Но думаю, мне стоит остаться здесь. Так, на всякий случай...
Нэнси сидела одна на диване в гостиной и прислушивалась.
Цок, цок, цок.
Нэнси затаила дыхание. Это когти Бориса стучали по деревянному полу. Он вспрыгнул к ней на диван и тут же заснул. Нэнси всю ночь пришлось спихивать его на пол, но он облюбовал себе диван, и все тут.
Наконец она уснула.
Проснувшись в шесть утра, Нэнси села на диване и увидела розовые сполохи утренней зари.
Но ведь что-то разбудило ее? Кажется, какой-то звук у парадного крыльца?
Она тихонько выскользнула в прихожую, выглянула из дома.
Весь фасад был в подтеках темно-красной крови.

СПЕЦЭФФЕКТЫ
Нэнси обежала дом с другой стороны и увидела молодого человека, влезающего в слуховое окно на крыше.
— Эй! — заорала она.— Учти, тебе все равно рано или поздно придется спуститься.
— А ты поймай меня! — крикнул в ответ парень.
— Крис?—теперь она узнала юношу в белых джинсах.— Ты что делаешь там, на крыше?
— А ты что делаешь там, внизу? — игриво парировал Крис.
— Наблюдаю, как ты ломаешь себе шею. Давай спускайся!
Вдруг Нэнси заметила, что стоит перед домом Фенли не одна: боковым зрением она углядела какую-то девушку. Незнакомка была дюйма на четыре выше ее самой, то есть огромного роста. Задрав голову, она тоже наблюдала за происходящим на крыше. Ее темные волнистые волосы падали на спину, закрывая надпись на фирменной майке члена съемочной группы.
— Привет, меня зовут Джейн,— поздоровалась девушка.
— А меня Нэнси. На его похороны пойдем вместе,— пошутила она.
— Ты за Криса не волнуйся, — сказала Джейн.— Ты бы видела, как он туда забирался! Он же просто природный каскадер. Но планы у него идут еще дальше.
— То есть? — спросила Нэнси.
— Он хочет быть режиссером. Как его кумир, Альфред Хичкок,— выдала Джейн все тайны Криса, а потом добавила:— Ты знаешь, что Хичкок — это его не настоящая фамилия?
— Да, я слышала,— отозвалась Нэнси,  вновь подняв   глаза   на   крышу.— Спускайся   давай! — крикнула она.
— Ээ, нет! — ответил Крис.— Сначала я должен найти, что потерял.
В ожидании Криса Нэнси крутила в руках моточек лески, снятой с окна чердака.
— Нашел! — крикнул Крис и помахал девушкам ярко-красной пластмассовой тарелкой для игры во фрисби.
Он метнул ее вниз, а потом, недолго думая, прыгнул с крыши и уцепился за большую ветку ближайшего дерева, подтянулся, взобрался на нее, ловко пробежал по ней до ствола и спустился на землю.
— Такое впечатление, что ты делаешь это не впервые,— заметила Нэнси, когда Крис подошел к ним.
— У моего дяди был яблоневый сад, и сколько себя помню, я лазал там по деревьям,— объяснил Крис.— Я не могу позволить себе роскошь оставлять застрявшую тарелку на какой-то ничтожной крыше!
Джейн рассмеялась.
— Спорим, ты специально зашвырнул ее на крышу,— прищурилась она.— Зато теперь я знаю, какой ты ловкий и смелый!
Крис притворился, что обиделся.
— Ах, ты надо мной смеешься? Тогда все, забираю свою игрушку и ухожу!
Крис зашагал в сторону дома Макколей. Нэнси была уверена, что он продолжает [цензура, отчёт создан]читься и сей-час вернется. Но он даже не обернулся.
— Вот    сумасшедший,— усмехнулась    Джейн.
— Не без того,— покачала головой Нэнси.
— Он обожает съемки, обожает кино, он может часами о нем говорить,— продолжала Джейн.— Говорят, у него мать — кинозвезда, но точно я не знаю. Может быть, даже Крис сам распускает эти слухи.
— Джейн, у кого можно еще попросить такой штуковины? — невинно спросила Нэнси, вытащив из кармана моток лески.— А то мне не хватило.
— У постановщика спецэффектов. Идем, я тебя провожу.
Фургон, в который привела ее Джейн, показался ей не то лабораторией, не то складом всякой всячины.
Человек, заведующий этим хозяйством, походил на современного алхимика. Он был в теплой серой рубашке, с неряшливой спутанной бородой. Волосы всклокочены, будто пожизненно заряжены статическим электричеством.
— Привет, Бо! — поздоровалась Джейн.— Нэнси, это Бо Аронсон, он у нас по части спецэффектов. Бо, Нэнси тебя искала!
— Секундочку,— буркнул Бо, не отрываясь от своего верстака, где он колдовал над отрезанной рукой.
Наконец он поднял глаза и задал сакраментальный вопрос:
— Ты кричишь, истекаешь кровью или трупом лежишь?
— Я   обычный   посетитель,— ответила   Нэнси.
— Очень хорошо. То что надо! Так, стой здесь! Не шевелись! — Бо Аронсон протянул Нэнси искусственную руку.— Поднеси ее к своей шее, вот так!
Нэнси перво-наперво изучила этот художественный протез. Рука оказалась тяжеленной, будто наполненной металлом, и лишь снаружи выглядела так, будто целиком сделана из пластмассы.
Нэнси приладила руку к своему горлу. Бо взял блок дистанционного управления. — Ну что, почешемся? — сказал он и повернул на панели рычажок.
Пластмассовый палец поскреб Нэнси по щитовидке.
— За всю свою жизнь не видела ничего более отвратительного! — содрогнулась она.
Еще одно движение рычажка — и вот уже рука сначала растопырила пальцы, а потом медленно свела их на горле девушки. Нэнси решительно вернула ее мастеру.
— После съемок загоню ее за большие деньги. И назову этот сувенирчик «В помощь няне». Такая штучка мигом утихомирит чересчур шумного ребенка. Как ты думаешь?
— Я думаю, вам следует продавать ее с перчатками в придачу,— сказала Нэнси.
— А у тебя хорошая головка на плечах,— заметил Бо.— А все мои хорошие головки вон там, в шкафу, без дела валяются!
Они оба засмеялись.
Нэнси поспешила сменить тему.
— А вот этим вы для чего пользуетесь? — спросила она, вынимая из кармана найденную на чердаке леску.
— Это виниловая нить, исключительно удобная для спецэффектов,— ответил Бо.— Сверхтонкая, прозрачная, практически невидимая. Можно метнуть нож прямо тебе в горло. Можно поднять в стойку дюжину змей, готовых к броску. Можно заставить мебель летать по комнате, а летучую мышь — биться в окно.
— И никто из зрителей не увидит нитки?
— Если правильно поставить свет,— посвящал ее в тонкости Бо.— В одном фильме я прикрепил к хвосту лошади привидение. Когда лошадь скакала, привидение неслось за ней, как бумажный змей. А все выглядело так, будто привидение неотступно гонится за лошадью. Потрясающе был эффектный кадр!
Бо принялся рыться на столе, заваленном чертежами, резиновыми дохлыми крысами, тюбиками красок. Наконец он извлек из кучи белую пластмассовую коробку.
— Знаешь ли ты, что это? — спросил он, потрясая ею над головой.
Нэнси даже побоялась спросить.
— Это черный хлеб с сыром и ветчиной,— торжественно объявил Бо.— Мой ленч! — Он рассмеялся.— Давай перекусим вместе? А запьем вот этим.
Он поднял бутылку с красной жидкостью.
— Кровь? — ахнула Нэнси.
— Вишневая    газировка,— ответил    Бо.— Но, кстати, кровь тоже можно пить. Это же просто па-, то-ка с пищевой краской.
Бо открыл шкафчик и продемонстрировал дюжину бутылок с искусственной кровью.
Нэнси решила откланяться. Но тут заметила на столе предмет необычной формы, прикрытый большой белой тряпкой. Бо понял, что она умирает от любопытства.
— Пойди посмотри,— кивнул он.
Нэнси подошла к столу и приподняла тряпку. Под ней был искусно выполненный из дерева макет дома Макколей, воспроизводящий подлинник до мельчайших деталей.
— Попрощайся с домом Макколей,— сказал Бо.— Мы сожжем его!
— Разве вы можете целиком сжечь дом Макколей? — удивилась Нэнси.
— Нет, конечно. Именно поэтому мы сожжем сей макет в моей студии спецэффектов. Но это будет уже в Лос-Анджелесе. Я работал над ним целую неделю! Скоро будет готов макет всего квартала.
— А вы уверены, что в настоящем доме Макколей ничего не сгорит?
— Я этого не говорил. Мы собираемся снять несколько кадров с горящими окнами. Хэнк настаивает, чтобы и на крыше кое-где полыхал огонь. Но мы используем огнеупорные материалы, так что не беспокойся.
— Когда съемка?
— Завтра.
«Что ж, по крайней мере у меня в запасе целый день»,— подумала Нэнси.
— Я тебе покажу еще кое-что,— сказал Бо, запихивая в рот остаток сандвича.
Он открыл шкафчик и стал хлопать ладонями по полкам в поисках еще какого-то чуда.
— Тьфу ты, куда же она подевалась? — ворчал он.— Просто не фильм, а черная дыра какая-то! У-у, да тут у меня много чего не хватает!
Нэнси догадалась о чем он. Она вспомнила, как Джорджи говорила, что со съемочной площадки про-падают вещи.
— Бо, вы слышали о чудесах, которые происходят с особняком Фенли? — спросила Нэнси.
— Еще бы,— ответил Бо.— Все, что мы снимаем, потом происходит там на самом деле. В доме Мак-колей — дубль один, в доме Фенли — дубль два...
— Так вот, я пытаюсь разгадать эту загадку,— упавшим голосом сообщила ему Нэнси.— Эту леску, например, я нашла на чердаке в доме Фенли. Помогите мне, а я помогу вам выяснить, кто обокрал вас.
— Ага, ты, наверное, из отряда юных сыщиков? — улыбнулся Бо.
Нэнси уже привыкла к иронии взрослых и научилась игнорировать ее.
— Что у вас пропало? — впрямую спросила она.
— Я уже плюнул на то, что у меня воруют бутылки с «кровью» и бутафорские ножи. Понятно, это растаскивается на сувениры. Но сейчас у меня стащили взрывчатку и детонатор с дистанционным управлением. Небольшая вещичка, но ее вполне хватит, чтобы устроить кому-то фейерверк в День независимости.
Нэнси слушала затаив дыхание, боясь перебить Бо.
А он открыл ящик и протянул ей аптечный пузырек с таблетками.
— Вот что это такое? — спросил он.
— Понятия не имею.
— В том-то и дело,— покачал головой Бо.— Это просто пузырек с таблетками. Как-то утром я нашел его здесь на полу, а днем обнаружил несколько пропаж.
Раз лекарство могло принадлежать вору, Нэнси пригляделась к пузырьку повнимательнее. Таблетки как таблетки. А вот сверху наклеен рецепт, и это было довольно необычно.
Верхняя часть рецепта с фамилией пациента была тщательно оторвана. Осталось только предписание: принимать каждые шесть часов от аллергии и астмы.
— И зачем кому-то понадобилось специально отрывать фамилию? — почесал в затылке Бо.
— Действительно,— согласилась Нэнси.— И потом, не мог же вор знать заранее, что выронит пузырек в вашем фургончике,— Нэнси задумалась.— Вы не знаете, кто-нибудь в съемочной группе страдает аллергией или астмой?
— Нет, не знаю. Загадочная какая-то история!..
Нэнси покрутила пузырек в руках.
— А вот я сегодня узнала, у кого аллергия на ананасы.
— Ну и у кого же?
— У Алана Теппингтона! Одного не пойму: зачем человеку разрушать собственный дом и терроризировать собственную семью?
Пузырек с таблетками заставил Нэнси перебрать все. Возможно, Алан Теппингтон вовсе не жертва загадочного террора, как он сам утверждает. Возможно, этот странный неуравновешенный человек на-столько ненавидит свой дом, что сам превращает его в орудие пытки для окружающих.
— Трудно поверить...— сказала она вслух.
— Спасибо,— откликнулся Бо Аронсон, приняв слова Нэнси за комплимент в адрес дюжины механических тараканов,  только что выпущенных им на пол.
Теперь-то  Нэнси  действительно  заметила  их, ее   крик   был   достоин   ушей   Хэнка   Стейнберга!
— Вот кому надо было попробоваться в наш фильм! — рассмеялся Бо.
Нэнси, конечно, тут же смекнула, что тараканы не настоящие, и успокоилась.
— Я выясню, чье это лекарство,— сказала она, собравшись уходить.
— Ну это уж как получится,— пожал плечами Бо, наблюдая за беспорядочной беготней своих тараканов.— Хочешь что-нибудь взять на память?
Покосившись на тараканов, Нэнси отрицательно помотала головой.
— Да черт с ними, с тараканами,— сказал Бо.— Вот, смотри, отличная вещь! — Он протянул Нэнси две маленькие красные капсулы.— Так называемая кровь. Можно раздавить рукой или раскурить зуба-ми. Посмотришь, как все обалдеют.
— Спасибо! — поблагодарила Нэнси, хотя плохо представляла себе, зачем ей это может пригодиться.
Выйдя от Бо, Нэнси сразу направилась к тентам «Гурмана» в конце Хайлэнд-авеню. Ей не терпелось выведать, у кого в съемочной группе пищевая аллергия и кто принимает от нее лекарство. И знать это могла ее подруга Джорджи.
Солнце пекло нещадно. Золотая цепочка прилипла к шее, напомнив Нэнси об омерзительной механической руке — шедевре мастера Бо.
Народу в кафе, как всегда, было полно, но Джорджи нигде не было видно.
Поэтому Нэнси остановила первую же девушку в фирменном полосатом фартуке. В одной руке она держала здоровенный поднос с грязными тарелками, другой освобождала себе путь.
— Не знаешь, где Джорджи Фейн? — спросила Нэнси.
— А это он или она? — спросила девушка, не переставая жевать жвачку, причем не меньше десяти пластинок сразу.
— Она. Джорджи — это...— попыталась объяснить Нэнси, но лучше бы она этого не делала. Потому что девушка подняла на нее взгляд, потеряла равновесие, поднос наклонился, выскользнул у нее из рук и поехал прямо на двух мужчин, имевших несчастье сидеть за ближайшим столиком.
Нэнси в последний момент поняла, что грязная посуда летит прямиком на голову Дэка Барроуза! А сидящий с ним Спайдер Хачингс остался цел и невредим.
— Эх, а еще дублер называется! — в шутку воскликнул Дэк Барроуз, стряхивая объедки со своей майки.— Что ж ты не заменил меня в этом эпизоде?
Спайдер просто не мог ответить — его душил смех.
— Это все из-за нее,— оправдывалась девушка, показывая на Нэнси.
Дэк со Спайдер ом поднялись из-за столика и оба уставились на Нэнси, которая покраснела как рак. В черных волосах Дэка так и остались какие-то бумажки и крошки, но его ярко-синие глаза неизменно сияли.
— Извините меня, ради Бога! — пробормотала Нэнси.
Пытаясь хоть чем-то загладить свою вину, она схватила с соседнего столика пачку салфеток и протянула их Дэку.
— Я знаю,— сказал Спайдер,— на самом деле она просто хотела взглянуть, что у тебя на ногах. У девушки просто патологический интерес к чужой обуви.
Дэк машинально посмотрел на свои ноги. А Нэнси и вовсе уставилась на них, ничего не понимая: Дэк был бос.
— Что тут скажешь.— Нэнси заставила себя собраться и солидно разговаривать со знаменитостями.— Честное слово, вываливать объедки на чужие головы — это не в моих правилах.
— Да и я не привык, чтобы на меня сыпали помойку,— рассмеялся Дэк.— Давай будем считать, что двойной эксперимент закончен.
— Отличная мысль,— согласилась Нэнси.
— Дэк Барроуз,— протянул он ей руку, представившись, как будто она не знала, кто он такой.
— Нэнси Дру,— ответила она, стараясь не обращать внимания на то, что ладонь у него вся в картофельном пюре.
— Вы уж извините,— подчеркнуто официально обратился он одновременно к Нэнси, Спайдеру и жующей официантке.— Пойду приводить себя в порядок, а то надо мной уже слетаются птицы.
Нэнси же поспешила на кухонные задворки, где наконец нашла свою подружку. Джорджи мыла, чистила и шинковала овощи, кидая их в огромный котел с мясным бульоном. Увидев Нэнси, она сделала передышку.
— Тебе чего? — спросила она, хрумкая морковкой.
— Ой, ужас, одна ваша девица тут из-за меня вывалила поднос с грязной посудой на голову Дэка Барроуза,— прыснула Нэнси. Но покраснела при этом до корней волос.
Джорджи захихикала.
— Эх, жалко, суп еще не готов! Девчонки расхохотались, а потом Нэнси сказала совершенно серьезно:
— Ты знаешь, а он вообще-то нормальный человек. Даже общительный. Только весь был в помойке!..
Они снова захохотали.
— Он правда очень простой,— подтвердила Джорджи,— каждый день обедает со Спайдером, со вся-ким персоналом общается. Не то что некоторые. Знаешь, какие тут есть капризули? Это им не так, то им невкусно. Хотя еда здесь отменная. Ох, надоели хуже горькой пилюли...
— Пилюли! Хорошо, что вспомнила! Я ведь тебя поэтому и ищу,— хлопнула себя по лбу Нэнси, вынимая пузырек с таблетками.
— Что это такое? — удивилась Джорджи.
— Серьезная улика, если я, конечно, найду их хозяина. Вспомни-ка, кто-нибудь из съемочной группы или из артистов жаловался на астму или аллергию?
— Знаешь, в этом фильме столько душат, кричат и хрипят, что астматику нелегко обратить на себя внимание.
— Ты права,— сказала Нэнси. Вдруг лицо Джорджи просветлело, она подняла вверх указательный палец и произнесла:
— Спайдер Хачингс!
— Ну-ка, ну-ка!..
— Он отказался от коврижки с финиками и орехами,— вспомнила Джорджи.— Я ему говорю, ешьте, вам нужны калории, чтобы прыгать по деревьям и вообще быть в хорошей форме. А он отказался. Говорит, у него аллергия на орехи.
— Спайдер Хачингс?! — воскликнула Нэнси.— Я только что видела его за столиком!..
Нэнси выскочила в парк, где по-прежнему было многолюдно.
Где же он?
Она остановила первую попавшуюся официантку, и ею опять оказалась жующая девушка. Правда, на этот раз — без подноса.
— Спайдер Хачингс еще здесь? — спросила Нэнси.
— Это он или она? — тупо уточнила девушка и надула пузырь из жвачки.
Нэнси раздраженно закатила глаза.
— Ладно, неважно,— бросила она и выбежала на улицу.
Спайдера нигде не было.
«Может, он снимает какой-нибудь трюк?» — подумала Нэнси и поспешила к дому Макколей.
— Спайдер Хачингс здесь? — спросила она охранника, стоявшего на крыльце.
— Пока нет, но должен вот-вот подойти. Ему сегодня после обеда прыгать из окна!
— Ой, как здорово! — воскликнула Нэнси голосом наивной девочки.— А можно я тут подожду? Мне очень, очень надо! — умоляла она.
— Вам нужно обратиться к ассистенту режиссера, мисс,— ответил охранник.
Ассистент разрешил ей остаться в доме, если она не будет болтаться под ногами. Но Нэнси ради та-кого случая готова была стать рисунком на обоях в роскошной гостиной дома Макколей.
Рабочие сновали по дому туда-сюда, отрабатывая трюки, придуманные Бо Аронсоном. По команде режиссера нажималась кнопка — и большой диван поднимался в воздух. За ним оживали кресло, стол, телевизор. Сначала просто двигались по комнате, а потом начинали летать.
«Виниловая нить»,— довольно отметила про себя Нэнси.
Когда вся мебель уже плавала под потолком, на письменном столе зазвонил телефон, хотя трубка была снята и лежала рядом с аппаратом.
Все как Нэнси прочла в сценарии.
Отладка и проба спецэффектов затянулись, и Нэнси заволновалась. Когда же появится Спайдер?
Она выглянула в окно и увидела, что он уже разминается на лужайке.
Она выбежала из дома, боясь, что он опять куда-нибудь пропадет.
— Мистер Спайдер! Мне надо с вами поговорить!
— Дай сначала прикрыться дождевиком,— захихикал Спайдер.
— Нет, на этот раз у меня для вас нечто другое,— сказала Нэнси, протягивая ему пузырек.
— Интересно, что это еще такое? — недоуменно глядел на него Спайдер.
— Просто нашла ваше лекарство.
— Глупые шутки. Я никогда не принимаю никаких лекарств. Потому что это гадость, отрава.
— А разве у вас нет аллергии на орехи?
— Ну и что? И на орехи, и на бананы, и на яйца,— сказал Спайдер.— Но при чем тут какие-то лекарства? Я просто не ем некоторые продукты, вот и все. Слушай, ты извини, мне и так уже съемки осточертели, но именно сейчас я должен пойти и грохнуть пару стекол.
Нэнси спрятала пузырек в карман и вместе со Спайдером пошла к дому Макколей.
— А вы дружите с Джошем Петри? — спросила она.
— Да я всего пару дней назад с ним познакомился. Ох, и расписал же он мне тебя! Ты вроде девчонка как девчонка, а он говорит, что ты ему поперек горла стоишь...
— Кто кому,— ответила Нэнси.— Понимаете, он держит зуб на семью Теппингтонов, которые живут тут напротив, в особняке Фенли.
— Снова-здорово! — хотел оборвать ее Спайдер, резко откидывая назад рыжеватые волосы.
— Да, я не собираюсь так просто бросать это дело. Он не рассказывал вам, что он устроил им в прошлом году?
— Ничего я не знаю. Мне он только признался, что хочет стать каскадером, и попросил с ним позаниматься. Ну, я, конечно, напомнил ему, что нет лучше способа сломать себе шею. Но парень он оказался способный, и я научил его кое-каким своим трюкам... Все, извини, больше нет ни минуты!
Спайдер улыбнулся, поднял руку в знак прощального приветствия и с возгласом «главный вышибала окон прибыл!» вошел в дом.
Нэнси спустилась с крыльца и вдруг услышала, как в мегафон объявили:
— Нэнси Дру просят подойти к воротам! Повторяю: Нэнси Дру ожидают у ворот!
— Интересно, а тот, кто меня ждет, кричит, истекает кровью или трупом лежит? — со смехом выкрикнула она.
Тот же голос в мегафон вдруг ответил ей:
— Такое впечатление, что всего понемножку.
Нэнси побежала к воротам и увидела Ханну Груин. На ее лице, обычно спокойном, сейчас была на-писана крайняя тревога, если не сказать хуже — испуг.
— Что случилось? Что-нибудь с отцом?
— Нет,— ответила Ханна.— Но в нашем доме произошло нечто кошмарное. Поехали скорее!

ЧЕРДАЧНЫЕ СЮРПРИЗЫ
Нэнси словно загипнотизировали. В глазах молодой Памелы Теппингтон светились счастье и уверенность в себе, а объятия, в которых она держала малютку, были полны нежности и заботы.
Стук в дверь вывел Нэнси из глубокой задумчивости. Взяв фотографию, она захлопнула крышку чемодана и быстро вышла из номера.
Понятно, почему Джорджи забеспокоилась: вся стоянка кишела людьми из киногруппы, которые воз-вращались в мотель.
— Крис может вот-вот появиться,— сказала Джорджи, когда обе садились в машину.
— Отлично,— задумчиво ответила Нэнси, вовсе не собираясь заводить мотор.— Я очень хотела бы его увидеть.
Джорджи рассмотрела фотографию.
— Хороший снимок. Может, не надо было брать?
— Я думаю, это не его,— ответила Нэнси без дальнейших объяснений и, чтобы скоротать время, включила приемник.
«У микрофона Рик Рондэл, Вы слушаете радио Ривер-Хайтса. Сейчас двадцать часов двадцать четыре минуты. На нашей волне — «Забытые мелодии», концерт по вашим заявкам! Сузи хочет послушать «Роллинг Стоунз» . Я бы посоветовал ей пойти послушать снежный обвал, ха-ха-ха! Чак просит поставить что-нибудь про моряков, а моя собственная мама позвонила и напомнила, что мне надо чаще менять носки. Спасибо, мама! Это так трогательно, что ты слушаешь нас».
— Господи, этот [цензура, отчёт создан], наверное, думает, что он очень остроумный,— ехидно заметила Джорджи. «А сейчас мне только что позвонила Джейн,— продолжал    ведущий,    не    переводя    дыхания.— Она работает в съемочной группе у Хэнка Стейнберга, который в настоящее время снимает в нашем достославном городе свой новый фильм. Она хотела бы услышать что-нибудь в исполнении Элвиса Пресли.  Кстати, поклонники кино,  если вы собираетесь поглазеть на съемки у дома Макколей, лучше не откладывать!» Нэнси насторожилась.
«Через двадцать минут полиция Ривер-Хайтса перекроет Хайлэнд-авеню,— трещал Рик,— чтобы в случае необходимости туда свободно могли проехать пожарные. Сегодня Хэнк Стейнберг снимает сцену пожара в доме Макколей. Итак, запасайтесь бутербродами и все к дому Макколей!»
Нэнси выключила радио и завела машину.
— Куда это ты?
— Стейнберг изменил порядок съемки,— ответила Нэнси, вписываясь в поток машин и прибавляя скорость.— Не понимаешь? Он собирается снимать пожар сегодня, а не завтра! А это значит, что в особняке Фенли сейчас будет жарко, очень жарко!
У заграждения на Хайлэнд-авеню машину остановила полиция.
— Проезда   нет,   мисс,— откозырял   полицейский.
— Да, но дело в том, что я остановилась в особняке Фенли! — объяснила Нэнси.
— В особняке Фенли? — переспросил полицейский.— Гм, для вашего же блага лучше держаться по-дальше от этого места. Ну ладно, проезжайте.
Машина пронеслась по улице и свернула на подъездную аллею. Вокруг дома Макколей ярко горели прожектора и было светло, как днем. Пиротехники монтировали внутри дома газовые форсунки, чтобы потом поджечь газ и создать эффект языков пламени из фасадных окон.
Рядом уже скучились пожарные машины на тот случай, если спецэффекты выйдут из-под контроля. Интересно, а кто-нибудь контролирует дом на противоположной стороне улицы?
Девушки немного постояли на лужайке перед особняком Фенли, потом Джорджи сказала:
— Сбегаю-ка я к Пэт Эллис, принесу чего-нибудь пожевать. Пошли вместе!
— Нет, я лучше побуду здесь,— отказалась Нэнси.— Поброжу тут, посмотрю, что да как.
— Ладно, я скоро вернусь,— пообещала Джорджи.
Нэнси проводила подругу взглядом и направилась в обход особняка.
Под ногами захрустел гравий, а ближе к заднему двору на дорожке стали попадаться ветки. Нэнси даже чуть не споткнулась. Здесь было совсем темно. «Надо было сначала включить в доме свет»,— подумала она.
Еще шаг — и вдруг у нее под ногами что-то запищало. Сердце так и подпрыгнуло от испуга, и Нэнси отпрянула назад. Пошарила по дорожке рукой — пальцы нащупали что-то мягкое и резиновое.
«Да-а, дорогая моя, хорошая же тебе предстоит ночка, если тебя пугает обыкновенная резиновая утка»,— подумала Нэнси, поднимая игрушку.
Закончив внешний осмотр,  она зашла в дом.
А тут подоспела Джорджи, и подружки, восседая за огромным обеденным столом, стали с аппетитом поглощать торт из мороженого производства фирмы Пэт Эллис. В трех тяжелых серебряных подсвечниках горели длинные белые свечи. Нэнси все-таки решила не включать свет: чтобы не спугнуть возможного визитера.
Со свечек капал жирный воск.
— Знаешь, все проблемы тут можно решить, по-моему, только с помощью бульдозера,— зевнула Джорджи.
— Тсс! — цыкнула на нее Нэнси; пламя свечей задрожало, и они чуть не погасли.— Ты что! Сара Теппингтон права: у этого дома есть душа.
— Я бы предпочла, чтобы у него был кондиционер,— снова зевнула Джорджи.— Такое впечатление, что меня заперли в шкафу.
Девушки погасили свечи и, прихватив бутылки с содовой, отправились в гостиную, затылками словно чувствуя непроглядную тьму за спиной.
Зато, казалось, ожили пустые глаза деревянных масок на камине.
Джорджи плюхнулась на диван.
— Нужно запретить законом начинать работу в пять утра.
Она зевнула еще и еще раз. Где-то наверху дом, заскрипев, словно потянулся, не то засыпая, не то только что проснувшись. Джорджи совсем начала клевать носом.
— Не-не... я не собираюсь спать. Нэнси... Правда...— бормотала она.— Только подремлю минут пять, ладно? К ночи буду в лучшей форме...
— Как знаешь,— пожала плечами Нэнси.
— Нет, честно. Разбуди меня через пять минут, ладно?
Джорджи мгновенно провалилась в глубокий сон, а Нэнси еще какое-то время сидела, прислушиваясь к голосам напротив, у дома Макколей. Там все еще готовились к съемкам сцены пожара.
Вдруг, неожиданно для себя самой, Нэнси поняла, что ей надо делать. Вскочив с кресла, она взяла фотографию Памелы Теппингтон, фонарик и полезла на чердак.
Даже среди всей этой беспорядочной рухляди Нэнси потребовалось не больше минуты, чтобы найти то, что она искала.
Сундук Алана Теппингтона теперь стоял около стены. Она открыла крышку.
«В моем сундуке нет ничего, кроме старого хлама, а кому он может пригодиться? Ничто там не доро-го мне даже как память»,— вспомнила Нэнси слова Алана.
Теперь она понимала, что и он тоже что-то скрывал. Нэнси отложила в сторону одну вещь, вторую, третью и — наткнулась на коричневый кожаный альбом. В прошлый раз Алан даже не упомянул о нем.
Она открыла альбом, но тут послышались шорохи: на чердаке кто-то был.
— Джорджи? — позвала она, вскочив на ноги. И добавила: — Не пугай, я и так пуганая!
Она снова опустилась на колени и склонилась над альбомом, в котором была запечатлена вся юность Алана Теппингтона. Кроме фотографий, тут были вырезки из газет, рассказы, которые он писал для многотиражки в колледже. А вот он с молодой девушкой. Нэнси сразу узнала темноволосую Памелу Теппингтон. Она перевернула страницу: на свадебной фотографии Памела была уже блондинкой.
Шорохи повторились.
— Джорджи, хватит [цензура, отчёт создан]читься! — крикнула она в темноту лестницы.— Иди лучше сюда, я тебе кое-что покажу.
Но ей никто не ответил. Нэнси укоризненно покачала головой: игра в прятки была сейчас совершенно неуместна.
Следующая страница альбома оказалась пустой, но на ней остались уголки. Значит, фотографию вынули.
Нэнси приложила к пустому месту карточку Памелы с младенцем, похищенную у Криса. Ее явно вы-тащили отсюда.
— Вот видишь, Джорджи, я была права!
Но вместо ответа ее ждал удар в затылок. Все вдруг поплыло перед глазами, вместо одного альбома стало два, вместо одной Памелы на фотографии — тоже две. Голова дико заболела. Нэнси с трудом поднялась, но, не удержавшись на одеревеневших ногах, тут же рухнула на пол. Последнее, что она увидела, были желто-красные всполохи огня за чердачным окном.
  (англ.) — кошка, кот.
  Название   популярной   британской   группы   «Роллинг Стоунз»  буквально  переводится  как  «Грохочущие  камни».