Ре́мбра́ндт Ха́рменс ван Рейн (нидерл. Rémbrándt Hármenszoon van Rijn, 1606—1669) — голландский художник, рисовальщик и гравёр, великий мастер светотени, крупнейший представитель золотого века голландской живописи. Он сумел воплотить в своих произведениях весь спектр человеческих переживаний с такой эмоциональной насыщенностью, которой до него не знало изобразительное искусство. Работы Рембрандта, чрезвычайно разнообразные по жанровой принадлежности, открывают зрителю вневременной духовный мир человеческих переживаний и чувств.

Биография
Годы ученичества

Рембрандт Харменсзон («сын Харменса») ван Рейн родился 15 июля 1606 года (по некоторым данным, в 1607) в многодетной семье состоятельного владельца мельницы в Лейдене. Семья матери даже после Нидерландской революции сохраняла верность католическому вероисповеданию.
«Концерт» 1626 года — пример ластмановского влияния на юного Рембрандта.

В Лейдене Рембрандт посещал латинскую школу при университете, но наибольший интерес проявлял к живописи. В 13 лет он был отдан учиться изобразительному искусству к лейденскому историческому живописцу Якобу ван Сваненбурху, католику по вере. Рембрандтовские работы этого периода исследователями не выявлены, и вопрос о влиянии Сваненберха на становление его творческой манеры остаётся открытым: слишком мало известно сегодня об этом лейденском художнике.

В 1623 году Рембрандт занимался в Амстердаме у Питера Ластмана, прошедшего стажировку в Италии и специализировавшегося на исторических, мифологических и библейских сюжетах. Вернувшись в 1627 году в Лейден, Рембрандт совместно с другом Яном Ливенсом открыл собственную мастерскую и начал набирать учеников. За несколько лет он завоевал значительную известность.
Влияние Ластмана и караваджистов

Ластмановское пристрастие к пестроте и мелочности исполнения оказало огромное влияние на молодого художника. Оно явственно сквозит в его первых сохранившихся произведениях — «Побиении камнями св. Стефана» (1629), «Паламеде перед Агамемноном» (1626) и «Крещении евнуха» (1626). В сравнении с его зрелыми работами они необычайно красочны, художник стремится тщательно выписать каждую деталь материального мира, как можно достовернее передать экзотическую обстановку библейской легенды. Почти все герои предстают перед зрителем наряженными в причудливые восточные наряды, блистают драгоценностями, что создаёт атмосферу мажорности, парадности, праздничности («Концерт», 1626; «Давид перед Саулом», 1627).
Единственный морской пейзаж Рембрандта (ок. 1630 г.) был выкраден в 1990 году из музея Изабеллы Гарднер и до сих пор находится в розыске.

Итоговые произведения периода — «Товит и Анна», «Валаам и ослица» — отражают не только богатую фантазию художника, но и его стремление как можно выразительнее передать драматичные переживания своих героев. Подобно другим мастерам барокко, он начинает постигать значение резко вылепленной светотени для передачи эмоций. Его учителями в отношении работы со светом были утрехтские караваджисты, но ещё в большей степени он ориентировался на произведения Адама Эльсхаймера — немца, работавшего в Италии. Наиболее караваджистские по исполнению полотна Рембрандта — «Притча о неразумном богаче» (1627), «Введение во храм» (1628), «Христос в Эммаусе» (1629).

К этой группе примыкает первый дошедший до нас автопортрет (1628), на котором художник запечатлел себя в мастерской в момент созерцания собственного творения. Холст, над которым ведётся работа, вынесен на первый план картины; в сравнении с ним сам автор кажется карликом.
[править] Мастерская в Лейдене

Одним из неразрешённых вопросов творческой биографии Рембрандта является его художественная перекличка с Ливенсом. Работая бок о бок, они не раз брались за один и тот же сюжет, как, например, «Ослепление Самсона» (1628) или «Воскрешение Лазаря» (1630). Отчасти оба тянулись за Рубенсом, который слыл тогда лучшим художником всей Европы, иногда Рембрандт заимствовал художественные находки Ливенса, иногда дело было ровно наоборот[3]. По этой причине разграничение работ Рембрандта и Ливенса 1628-32 гг. представляет известные сложности для искусствоведов[3].

В 1629 году художника заметил секретарь принца Оранского, Константин Гюйгенс (отец Христиана Гюйгенса) — известный в то время поэт и меценат. В одном из писем того времени Гюйгенс превозносит Ливенса и Рембрандта как многообещающих молодых художников, а полотно Рембрандта «Иуда возвращает тридцать сребреников» он сравнивает с лучшими произведениями Италии и даже античности. Это Гюйгенс помог Рембрандту связаться с богатыми клиентами и заказал ему несколько религиозных полотен для принца Оранского.
[править] Выработка собственного стиля
Таким изобразил себя Рембрандт в возрасте 23 лет.

В 1631 году Рембрандт перебрался в Амстердам, где свойственная эстетике барокко динамичность и внешняя патетика полотен сыскали ему множество состоятельных почитателей, подобно Гюйгенсу увидевших в нём нового Рубенса. Год спустя Ливенс закрыл лейденскую мастерскую и уехал в Англию, где подпал под влияние ван Дейка, потом до возвращения на родину в 1644 году работал в Антверпене.

Период переезда в Амстердам ознаменовался в творческой биографии Рембрандта созданием множества этюдов мужских и женских голов, в которых он исследует своеобразие каждой модели, экспериментирует с подвижной мимикой лиц. Эти небольшие произведения, впоследствии ошибочно принимавшиеся за изображения отца и матери художника, стали настоящей школой Рембрандта-портретиста. Именно портретная живопись позволяла в то время художнику привлечь заказы состоятельных амстердамских бюргеров и тем самым добиться коммерческого успеха.

В первые амстердамские годы видное место в творчестве Рембрандта занимает жанр автопортрета; изображая себя в фантастических одеяниях и замысловатых позах, он намечает новые пути развития своего искусства. Иногда пожилые персонажи этюдов, наряженные художником в роскошные восточные костюмы, преображаются его воображением в библейских персонажей; таков задумчивый «Пророк Иеремия» из собрания Рейксмюсеума (1630). Для штатгальтера Фридриха-Генриха Оранского он создаёт парные полотна «Воздвижение креста» и «Снятие с креста» (1632-33), вдохновлённые многофигурными гравюрами Рубенса.

Слава о Рембрандте как о незаурядном мастере распространилась по Амстердаму после завершения им группового портрета «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632), на котором внимательные студенты-медики не были выстроены в параллельные ряды обращённых к зрителю голов, как то было принято в портретной живописи того времени, а строго распределены в пирамидальной композиции, позволившей психологически объединить всех действующих лиц в единую группу[3]. Богатство мимики каждого лица и драматическое использование светотени подводит итог под годами экспериментирования, свидетельствуя о наступлении творческой зрелости художника.

Первые годы в Амстердаме были самыми счастливыми в жизни Рембрандта. Состоявшийся в 1634 году брак с Саскией ван Эйленбюрх открывает перед художником двери особняков зажиточных бюргеров, к числу которых принадлежал её отец — бургомистр Леувардена. Заказы сыплются к нему один за другим; не менее полусотни портретов датируются именно первыми годами пребывания Рембрандта в Амстердаме. Особенно благоволили к нему консервативные меннониты. Немало шума наделал его двойной портрет меннонитского проповедника Корнелиса Ансло, который воспел в стихах сам Вондель.
Дрезденский автопортрет с Саскией на коленях (1636)

Материальное благосостояние Рембрандта позволило ему приобрести собственный особняк (см. дом Рембрандта), который он наполнял скупленными им у антикваров предметами искусства. Это были не только картины итальянских мастеров и гравюры, но также античная скульптура, оружие, музыкальные инструменты. Для изучения великих предшественников ему не было нужды выезжать из Амстердама, ибо в городе тогда можно было увидеть такие шедевры, как тициановский «Ариосто» и портрет Бальтазаре Кастильоне кисти Рафаэля. Под влиянием этих работ Рембрандт переходит от двойных портретов к масштабным изображениям моделей в полный рост (кассельский портрет Андриса Граффа, 1639).

К числу наиболее значительных портретов тех лет принадлежат изображения Саскии — иногда в домашней обстановке, лежащей в постели, иногда в роскошных одеяниях (кассельский портрет, 1634) и театрализованных обличьях («Саския в образе Флоры», 1634). В 1641 году у них родился сын Титус; ещё трое детей умерли в младенчестве. Избыток жизненных сил художника в годы брака с Саскией с наибольшей бравурностью выражен в дрезденском «Автопортрете с Саскией на коленях» (1636). Иконография этой прославленной работы восходит к моралистическим изображениям разврата блудного сына из библейской притчи и тем самым предвещает неизбежность будущего раскаяния.

Это предсказание сбылось — Саския умерла через год после рождения сына, и в жизни Рембрандта начался период непрерывных личных утрат.

На творческий диалог Рембрандта с великими итальянскими художниками указывают не одни только портретные работы, но и многофигурные картины на мифологические и библейские темы, отразившие заботу художника о внешних эффектах и в этом отношении созвучные произведениям мастеров барочной Италии.
«Даная» в 1985 г. подверглась вандальному нападени, но была восстановлена российскими реставраторами.

Знаменитая «Даная» (1636) вся лучится светом; вероятно, именно эту картину как одно из лучших своих произведений художник преподнёс в дар Гюйгенсу, о чём сохранилось указание в их переписке. «Похищение Европы» и «Похищение Ганимеда» (оба 1632) — также обычные сюжеты итальянской живописи — совершенно преображены Рембрандтом путём введения, в первом случае, голландского пейзажа, во втором — иронической трактовкой легендарного юноши-красавца как младенца с искажённым гримасой ужаса лицом.

Как и в годы работы с Ластманом, творческое воображение Рембрандта требует библейских сюжетов с относительно неразработанной иконографией. В «Пире Валтасара» (1635) на лицах действующих лиц написан неподдельный ужас, впечатление тревоги усиливается драматичным освещением сцены. Не менее динамично «Жертвоприношение Авраама» (1635) — застывший в воздухе нож придаёт сцене непосредственность фотографического изображения. Более поздняя версия этой композиции из Мюнхена — пример того, как качественно копировали картины Рембрандта его подмастерья.

Эффекты света и тени Рембрандт разрабатывал и в офортах («Христос перед Пилатом», 1636), которым нередко предшествовали многочисленные подготовительные рисунки. На протяжении всей последующей жизни офорты приносили Рембрандту не меньший доход, чем собственно живопись. Как офортист он особенно славился применением сухой иглы, динамичного штриха и техники затяжки.
«Ночной дозор»

Рембрандт. «Ночной дозор» (1642).

В 1642 году Рембрандт получил заказ на один из шести групповых портретов амстердамских мушкетёров для нового здания Стрелкового общества; два других заказа достались его ученикам. При создании этой четырёхметровой картины — самого масштабного из своих произведений— Рембрандт порвал с канонами голландской портретной живописи, за два столетия предсказав художественные находки XIX века — эпохи реализма и импрессионизма. Модели были изображены весьма непосредственно, в движении, что вовсе не понравилось заказчикам, многие из которых оказались при этом задвинутыми на задний план:

    Монументальное создание Рембрандта, запечатлевшее внезапное выступление в поход стрелковой роты, возглавляемой её командирами, решено им как массовая сцена, пронизанная движением толпы конкретных и безымянных персонажей и построенная на мерцающем контрасте ярко освещенных цветовых пятен и затенённых зон. Создающая впечатление разнобоя и напряжённости случайность запечатленной на полотне ситуации вместе с тем проникнута торжественностью и героическим подъёмом, сближается по своему звучанию с исторической композицией.

Столь смелое сочетание группового портрета с военными воспоминаниями Нидерландской революции отпугнуло заказчиков, которые отказались принять эту работу. Биографы Рембрандта спорят о том, насколько неуспех «Ночного дозора» (именно такое название впоследствии получила картина, до реставрации 1940-х гг. скрытая под потемневшим лаком) имел на дальнейшую карьеру художника. Конспирологическая версия истории «Ночного дозора» приведена в фильмах британского режиссёра Питера Гринуэя «Ночной дозор» (2007) и «Рембрандт: я обвиняю!» (2008).
Рембрандт и герои «Ночного дозора» на площади Рембрандта в Амстердаме (скульпторы А. Татаринов, М. Дронов)

Каковы бы ни были причины охлаждения амстердамской публики к Рембрандту, результатом перемены во вкусах стало угасание его славы и постепенное обнищание. После «Ночного дозора» в мастерской Рембрандта остаются единичные ученики. Его прежние подмастерья, позаимствовав и развив какую-либо одну черту раннего Рембрандта, становятся более удачливыми и востребованными художниками, чем их учитель. Особенно характерен в этом отношении Говарт Флинк, в совершенстве освоивший внешнюю бравурность динамичных рембрандтовских полотен 1630-х гг. Лейденец Герард Доу — один из первых учеников Рембрандта — всю жизнь оставался под влиянием ластмановской эстетики полотен вроде «Концерта» 1626 года. Фабрициус, который работал в мастерской около 1640 года, охотно экспериментировал с перспективой и разрабатывал высветленные фоны, что принесло ему незаурядный успех в Делфте.

То, что в продолжение 1640-х годов от Рембрандта отворачиваются заказчики и оставляют ученики, можно объяснить не только провалом «Ночного дозора», но и общим поворотом живописной моды в сторону скрупулёзной детализации, к которой сам Рембрандт был наиболее склонен в ранние годы. Логика творческого развития вела художника в прямо противоположном направлении. С годами он стал отдавать предпочтение смелым мазкам кисти и резким контрастам света и тени, скрадывающей почти все фоновые детали.
Переходный период

Сведений о частной жизни Рембрандта в 1640-е гг. в документах сохранилось мало. Из учеников этого периода известен только Николас Маес из Дордрехта. Видимо, художник продолжал жить на широкую ногу, как прежде. Семейство покойной Саскии высказывало озабоченность тем, как он распорядился её приданым. Няня Титуса, Гертье Диркс, подала на него в суд за нарушение обещания жениться; ради улаживания этого инцидента художнику пришлось раскошелиться.

В конце 1640-х Рембрандт сошёлся со своей молодой служанкой Хендрикье Стоффелс, образ которой мелькает во многих портретных работах этого периода («Девушка у окна», «Купающаяся женщина», «Женщина в постели»). Приходской совет осудил Хендрикье за «греховное сожительство», когда в 1654 году у неё с художником родилась дочь Корнелия. В эти годы Рембрандт отходит от тем, имеющих грандиозное национальное либо общечеловеческое звучание. Живописные работы этого периода немногочисленны; автопортреты и вовсе неизвестны.
Портреты семьи Рембрандта

Художник подолгу работает над гравированными портретами бургомистра Яна Сикса (1647) и других влиятельных бюргеров. Все известные ему приёмы и техники гравировки пошли в ход при изготовлении тщательно проработанного офорта «Христос, исцеляющий больных», более известного как «Лист в сто гульденов», — именно столько выручил за него художник на аукционе. Над этим офортом, поражающим тонкостью светотеневой игры, он работал шесть лет, с 1643 по 1649 годы. До 1660 года продолжалась работа над последним офортом Рембрандта, «Три креста» (не закончен).
«Святое семейство» (1645, Эрмитаж).

В годы жизненных невзгод внимание художника привлекают пейзажи с нахмуренными облаками, шквальным ветром и прочими атрибутами романтически взволнованной природы в традициях Рубенса и Сегерса. К жемчужинам рембрандтовского реализма принадлежит «Зимний пейзаж» 1646 года. Однако вершиной мастерства Рембрандта-пейзажиста были не столько живописные работы, сколько рисунки и гравюры, такие как «Мельница» (1641) и «Три дерева» (1643). Он осваивает и другие новые для себя жанры — натюрморт (с дичью и освежёванными тушами) и конный портрет (хотя, по общему мнению, лошади Рембрандту никогда не удавались).

Поэтическое истолкование в эти годы получают сцены повседневной домашней жизни, каковы два «Святых семейства», 1640 и 1645 годов. Вкупе с «Прощанием Давида и Ионафана» (1642), «Поклонением пастухов» (1646) и «Отдыхом на пути в Египет» (1647) они позволяют говорить о наметившейся у Рембрандта тенденции к идеализации патриархального уклада семейной жизни. Эти работы согреты тёплыми чувствами родственной близости, любви, сострадания.

  Поздний Рембрандт

В 1653 году, испытывая материальные трудности, художник передал почти всё своё имущество сыну Титусу, после чего заявил в 1656 г. о банкротстве. После распродажи в 1657-58 гг. дома и имущества (сохранился интересный каталог художественного собрания Рембрандта) художник перебрался на окраину Амстердама, в еврейский квартал, где провёл остаток жизни. Самым близким к нему человеком в те годы, по-видимому, оставался Титус; именно его изображения наиболее многочисленны. На одних он предстаёт принцем из волшебной сказки, на других — сотканным из солнечных лучей ангелом. Смерть Титуса в 1668 году стала для художника одним из последних ударов судьбы; его самого не стало годом позже.
Здесь художник изобразил себя в виде апостола Матфея, а сына — как вдохновляющего его ангела.

Отличительная черта рембрандтовского творчества 1650-х — ясность и монументальность крупнофигурных композиций. Характерна в этом отношении работа «Аристотель перед бюстом Гомера», исполненная в 1653 году для сицилийского аристократа Антонио Руффо и проданная в 1960 году его наследниками американскому музею за рекордную на тот момент сумму в два с лишним миллиона долларов. Аристотель погружён в глубокое раздумье; внутренний свет, кажется, исходит от его лица и от бюста Гомера, на который он возложил свою руку. Парное с «Аристотелем» изображение Александра Македонского сохранилось фрагментарно.

Если на полотнах 1650-х годов число фигур никогда не превышает трёх, то в последнее десятилетие своей жизни Рембрандт возвращается к созданию многофигурных композиций. В двух случаях это были крупные и престижные заказы. Групповой портрет «Синдики» (1662), несмотря на естественность поз, оживлённость мимики и спаянность композиционного решения, представляет собой шаг назад по сравнению с бескомпромиссным натурализмом «Ночного дозора». Монументальная героическая фреска «Заговор Юлия Цивилиса» (1661) создавалась для новой Амстердамской ратуши, но по каким-то причинам не удовлетворила заказчиков и не была оплачена. Фрагмент картины, сохранившийся в Стокгольме, поражает суровым реализмом и неожиданными вспышками светлых красок на фоне окружающей тьмы.

Последние два десятилетия жизни Рембрандта стали вершиной его мастерства как портретиста. Моделями выступают не только товарищи художника (Николас Брейнинг, 1655; Герард де Лересс, 1665; Йеремиас де Деккер, 1666), но и безвестные солдаты, старики и старухи — все те, кто подобно автору прошёл через годы горестных испытаний. Их лица и руки озарены внутренним духовным светом. Парадный портрет Яна Сикса (1654), натягивающего на руку перчатку, выделяется редкостной гармонией колорита, широтой пастозных мазков. Внутреннюю эволюцию художника передаёт череда автопортретов, раскрывающая зрителю мир его сокровенных переживаний. К серии автопортретов примыкает вереница изображений умудрённых жизнью апостолов; нередко в лице апостола угадываются черты самого художника.
Рембрандтовские старики

Художественный гений Рембрандта развивался по восходящей. Его последние работы представляют собой уникальное явление в истории живописи. Секрет их липких, как бы стекающих по холсту красок до сих пор не разгадан. Фигуры монументальны и нарочито приближены к передней плоскости холста. Художник останавливается на редких библейских сюжетах, поиск соответствий которым в Библии до сих пор занимает исследователей его творчества. Его влекут такие моменты бытия, когда человеческие переживания проявляются с наибольшей силой.

Глубокое драматическое напряжение свойственно таким работам, как «Ассур, Аман и Эсфирь» (1660) и «Отречение апостола Петра» (1660). По технике исполнения им созвучны последние картины, объединённые семейной темой, — неоконченное «Возвращение блудного сына» (1666), семейный портрет из Брауншвейга (1669) и т. н. «Еврейская невеста» (1665). Датировка всех этих произведений условна, обстоятельства их создания окружены тайной. Исследователи с трудом подбирают слова для описания их густых «переливающихся и тлеющих в золотистой мгле красок», нанесённых на холст шпателем, или мастихином:
«Возвращение блудного сына» (ок. 1666-69, Эрмитаж)

    Активное действие отсутствует, статичные, внешне сдержанные персонажи, подчас окутанные сиянием парчовых одежд, выступают из окружающего их затенённого пространства. Господствующие темные золотисто-коричневые тона подчиняют себе все краски, среди которых особая роль принадлежит горящим изнутри, подобно тлеющим углям, оттенкам красного. Густые рельефные мазки, пронизанные движением светоносной красочной массы, сочетаются в затенённых зонах с написанными тонким слоем прозрачными лессировками. Фактура красочной поверхности произведений позднего Рембрандта кажется мерцающей драгоценностью. Волнующая человечность его образов отмечена печатью таинственной красоты.

Рембрандт скончался 4 октября 1669 года в Амстердаме. Похоронили его в амстердамской Вестеркерк. На предпоследнем автопортрете черты автора, поражённого смертью сына, искажены горькой усмешкой, однако в самом последнем автопортрете он, несмотря на бросающуюся в глаза физическую немощь, спокойно смотрит в лицо судьбе. Всего за свою жизнь Рембрандт создал около 400 картин, 300 гравюр, 1400 рисунков и 300 офортов. Достижения Рембрандта-рисовальщика не уступают его достижениям в области живописи; особенно ценятся его поздние рисунки, выполненные тростниковым пером.

Посмертная слава

Человечеству понадобилось два столетия, чтобы в полной мере оценить вневременной масштаб рембрандтовского гения. Хотя ещё Джованни Кастильоне и Джованни Баттиста Тьеполо вдохновлялись его офортами, смелость Рембрандта-живописца и меткость его наблюдений в качестве рисовальщика впервые получили признание в XIX веке, когда художники реалистической школы Курбе (а в России — передвижники) противопоставили его глубоко прочувствованную поэзию света и тени беспрекословной чёткости и ясности французского академизма.

Ещё сто лет назад самым большим собранием рембрандтовских полотен мог похвастаться Императорский Эрмитаж, однако в XX веке часть этого собрания была распродана, некоторые картины были переданы в Пушкинский музей, авторство других было оспорено. В течение всего XX века голландцы вели кропотливую работу по скупке полотен Рембрандта и их возвращению на родину; в результате этих усилий наибольшее число картин Рембрандта можно ныне увидеть в амстердамском Рейксмюсеуме. В амстердамском доме художника с 1911 года также действует музей, где выставлены преимущественно офорты.

Работа была выполнена Малевичем летом и осенью 1915 года[1]. По утверждению художника, он писал её несколько месяцев.

Работа была выставлена на последней футуристической выставке «0.10», открывшейся в Петербурге 19 декабря 1915 года. Среди тридцати девяти картин, выставленных Малевичем на самом видном месте, в так называемом «красном углу», где обычно вешают иконы, висел «Чёрный квадрат».

Впоследствии Малевич выполнил несколько копий «Чёрного квадрата» (по некоторым данным, семь). Достоверно известно, что в период с 1915 по начало 1930-х годов Малевич создал четыре варианта «Чёрного Квадрата», которые различаются рисунком, фактурой и цветом. Один из «Квадратов», хотя и датирован автором 1913-м годом, принято относить к рубежу 1920-х-1930-х годов. Им были также написаны картины «Красный квадрат» (в двух экземплярах) и «Белый квадрат» («Супрематическая композиция» — «Белое на белом») — один.

«Квадрат» сыграл свою роль в оформлении похорон Малевича в 1935 году. Во время похорон на открытой платформе грузовика с изображением чёрного квадрата на капоте был установлен супрематический саркофаг, а над могилой (близ деревни Немчиновки) был поставлен деревянный куб с изображением чёрного квадрата. Вскоре могила была уничтожена.
История написания картины:с «Квадратом»

Существует версия, что «Квадрат» был написан к выставке — поскольку огромный зал надо было чем-то заполнить. Эта интерпретация основана на письме одного из организаторов выставки Малевичу:

    Надо писать сейчас много. Помещение очень велико, и если мы, 10 человек, напишем картин 25, то это будет только-только[2].

Изначально знаменитый квадрат Малевича впервые возник в декорациях к опере «Победа над Солнцем» как пластическое выражение победы активного человеческого творчества над пассивной формой природы: чёрный квадрат вместо солнечного круга. Это была знаменитая декорация к пятой сцене 1-го действия, представляющая собой квадрат в квадрате, поделённый на две области: чёрную и белую[3]. Затем из декораций этот квадрат перекочевал в станковое произведение.
Непосредственная реакция критики

Крупнейший на тот момент художественный критик, основатель объединения «Мир Искусства» Александр Бенуа написал сразу после выставки:

    Несомненно, это и есть та икона, которую господа футуристы ставят взамен Мадонны.

«Левая» критика поняла «Квадрат» так же, но реагировала на это восторженно.
Позднейшие интерпретации «Квадрата»
Традиционный еврейский тфилин в виде 2-х чёрных кубов со священными текстами внутри.

В дальнейшем некоторые исследователи связывали «Квадрат» с еврейскими мотивами в творчестве Малевича, хотя совершенно непонятно, откуда эти мотивы могли взяться. Так, Леонид Кацис в работе Идеология витебского Уновиса, Иерусалимский Храм и Талмуд возводит «Чёрный квадрат» к тфилину:

    Зададим себе вопрос: «Что могло значить выражение «чёрный квадрат на чёрном фоне», «чёрный квадрат на белом фоне» и т. п. для молодых витебских художников-евреев, проживших всю свою жизнь в еврейской провинции? Как должны были они воспринимать этот предмет (и предмет ли это?), если сами они писали: «Носите чёрный квадрат…»? Никак не менее 5 раз в неделю видели они, если не использовали сами, именно предмет, который представляет собой «чёрный куб на чёрном квадратном фоне». Это тфилин — ритуальный предмет, надеваемый иудеями при молитве. Понятно, что чёрный куб на чёрном фоне и даст нам искомый «чёрный квадрат на чёрном фоне».

Тот же автор фиксирует факт ношения «чёрных квадратов» некоторыми участниками супрематистского движения. При этом автор почему-то забывает, что в Витебск Малевич переехал в 1919 г., а "Чёрный квадрат" написал в 1915 г. То есть, будущие его витебские ученики, многие из которых были евреями, повлиять на Малевича своей "культурной традицией" в 1915 г. не могли.

Материал взят из Википедии

мне чрезвыйчано нравится этот хуожник. меня потрясла его судьба... всю жизнь он любил лишь одну... и, вдохновленной ее любовью, он написал множество картин, даже лицо сикстинской мадонны он писал с лица этой дочери булочника Форнарины...
Рафаэ́ль Са́нти (итал. Raffaello Santi, Raffaello Sanzio, Rafael, Raffael da Urbino, Raffaello Santi, Rafaelo; 28 марта[2] 1483 — 6 апреля 1520) — итальянский живописец, график и архитектор, представитель флорентийской школы. Сын живописца Джованни Санти. Один из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения, для картин которого характерна подчеркнутая сбалансированность и гармоничность целого, уравновешенность композиции, размеренность ритма и деликатное использование возможностей цвета. Безупречное владение линией и умение обобщать и выделять главное сделало Рафаэля одним из самых выдающихся рисовальщиков всех времен. Наследие Рафаэля послужило одним из столпов в процессе становления европейского академизма. Братья Карраччи, Пуссен, Менгс, Давид, Энгр, Брюллов и ещё многие другие художники превозносили наследие Рафаэля как самое совершенное явление в мировом искусстве.
Рафаэль прошёл первоначальную художественную выучку в Умбрии у своего отца Джованни Санти, но уже в юном возрасте оказался в мастерской выдающегося художника Пьетро Перуджино. Именно художественный язык и образность картин Перуджино с их тяготением к симметричной уравновешенной композиции, ясностью пространственного решения и мягкостью в решении колорита и освещения оказали первостепенное влияние на манеру молодого Рафаэля. Необходимо оговорить и то, что творческий почерк Рафаэля включал синтез приемов и находок других мастеров. Сначала Рафаэль опирался на опыт Перуджино, позднее поочередно - на находки Леонардо, Фра Бартоломео, Микеланджело. Ранние произведения («Мадонна Конестабиле», ок. 1502—1503) проникнуты изяществом, мягким лиризмом. Земное бытие человека, гармонию духовных и физических сил прославил в росписях станц (комнат) Ватикана (1509—1517 года), достигнув безупречного чувства меры, ритма, пропорций, благозвучия колорита, единства фигур и величественных архитектурных фонов.
Многочисленные изображения Богоматери («Сикстинская мадонна», ок. 1513), художественные ансамбли в росписях виллы Фарнезина (1514—1518 года) и лоджиях Ватикана (1519, с учениками). В портретах создан идеальный образ человека Возрождения («Б. Кастильоне», 1514—1515).
Проектировал собор св. Петра, строил капеллу Киджи церкви Санта-Мария дель Пополо (1512—1520 года) в Риме.
Возлюбленная и натурщица — полулегендарная дочь булочника римлянка Форнарина.

-Мадонна в кресле
-обручение Девы Марии
-положеніе во гроб( как мы видим, Рафаэль писал картины религиозного характера)
-дама с едінорогом-очень нравятся такие картины, в духе да Винчи "Портрет дамы с горностаем"
-Донна Велата